Саакашвили против Яценюка: костры амбиций и болото уныния

На трассе с односторонним движением стратегическую победу одержит не тот, кто будет в заторе любой ценой рваться вперед, а тот, кто первым поймет, что указатели врут и дорога упирается в болото. Поймет — и скажет об этом остальным дальнобойщикам.

Само собой, для начала расстроенные водители его побьют. Затем возможны варианты. Например, именно ему, как самому сообразительному, могут поручить искать выход из положения.

Смешнее всех в этой ситуации может выглядеть прежний лидер, если он из принципа откажется дать задний ход и до последнего будет вдавливаться в трясину. В финале выражение его лица должно оказаться очень кинематографичным.

Пусть эту роль, так и быть, сыграет Ди Каприо.

Применить эту метафору к нынешней украинской политике довольно легко, а подобрать к ней иллюстрацию из недавних медийных баталий еще проще.

Например, диалог Антона Геращенко и Михаила Саакашвили в эфире «Шустер Live» от 26 февраля.

Геращенко всем видом и всеми интонациями показывает, что его дизель всеми колесами опирается на добротное шоссе, и что он не видит, какая еще команда, кроме нынешнего Кабинета министров, готова сейчас возглавить движение. С этой позиции (которую он явно оценивает как «сильную») он спрашивает Саакашвили — согласится ли тот стать премьером, если такой пост будет ему предложен.

Саакашвили, со своей стороны, явно исходит из представления, что правительственный автопоезд с нынешним штурманом на головной машине уже въехал на узкое шоссе с односторонним движением и с возбуждающей азарт непреклонностью держит курс в тупик. Вопрос Геращенко для него звучит так: согласны ли вы, Михаил Николозович, возглавить колонну,  движение которой в нынешнем направлении заведомо не имеет смысла, а для другого курса она не приспособлена.

Губернатор Одесской области отвечает парадоксально: говорит, что у него «более серьезные амбиции». В контексте нашей метафоры он действительно не собирается колонну возглавлять, он хочет ее вывести из тупика. Это сущностно разные задачи. При этом взгляд извне (а еще лучше — сверху) дает более широкий охват ситуации, позволяет увидеть возможности, которые не видны из кабины. Добавляет измерения, избавляет от необходимости привязывать решение задачи к плоскости.

Геращенко, который, похоже, подходит к предложенной ситуации с привычной линейкой для замера амбиций, прочитывает ответ Саакашвили как безусловную претензию на президентский пост (хотя такой претензии просто по закону быть не может, о чем Саакашвили тут же роняет ремарку). Ну вот действительно — какие могут быть «более серьезные» амбиции, чем пост премьера? Только должность президента. О чем Геращенко тут же и сообщает общественности, интонируя глубокую озабоченность.

Саакашвили в ответ иронично пожимает плечами, потому что его «более серьезные амбиции» никак не связаны с тем или иным креслом, даже самым административно расфуфыренным, если оно не дает возможности добиться нужного результата. Его «серьезные амбиции» — это именно наглядный итог реформ. То есть, как раз то, что правительство Яценюка оказалось не в состоянии продемонстрировать во время отчета 16 февраля.

Конечно, такое прочтение диалога Геращенко и Саакашвили может быть очень далеко от смыслов, которые вкладывали в него сами участники, но нет никакого вреда в том, чтобы озвучить и изложенную выше трактовку. Тем более, что она дает возможность построить ряд интересных предположений о свойствах политических стратегий, избранных правительством Яценюка и командой Саакашвили.

Ключевая разница между их подходами заключается в том, что Яценюк намерен и дальше играть по «установленным» правилам, а Саакашвили считает этот вариант бесперспективным.

Два года премьерства Яценюка показали, что нынешнее государственно-политическое устройство Украины категорически не приспособлено для решения задачи собственной модернизации. Если мы примем как истину то, что Яценюк — действительно наилучший премьер из возможных, мы этот вывод лишь усилим: если даже «наилучший» игрок не добился вменяемого результата, видимо, проблема зашита в правилах и механике игры. Но пытаться изменить правила и механику из кресла премьера можно только штатными инструментами правительства, которые уже доказали свою неэффективность в нынешних условиях. И то, что Яценюк определенно намерен остаться при этом наборе инструментов (и даже настаивает на сохранении состава исполнителей), на практике означает дальшейшее движение в тупик.

На Банковой прекрасно понимают, что политическая ситуация в Украине оставляет все меньше степеней свободы для реформ и все меньше пространства для политического маневра, а среда для применения стратегий становится все более вырожденной. Но администрация Порошенко так же ограничена имеющимся в ее распоряжении механизмами, и выдающихся результатов в их применении пока, мягко говоря, не показывает. Во всяком случае, кризис, начавшийся как чисто правительственный, именно действиями Банковой был распространен на Верховную Раду, где фактически угробил парламентскую коалицию. Представить это как достижение не выходит, с какой стороны ни смотри, а для того, чтобы принципиально изменить ситуацию в лучшую сторону не находится ни средств, ни компетенций.

Из-за этой институциональной беспомощности даже те немногие структуры, которые удалось пересоздать, оказываются подвержены эрозии. Кадровое обновление местных прокуратур фактически провалилось. Сотрудников национальной полиции ловят на взятках.

Получается, что власти Украины, к сожалению, почти ничего не в состоянии противостоять «заболачиванию» политической среды, её структурной деградации. А поскольку любые завязанные на государственные институты стратегии, в том числе реформаторские, могут быть применены только в этой среде, их результативность постоянно снижается.

Допустим, наша автоколонна, идущая по узкому шоссе с односторонним движением, все-таки въехала в тупик. Машины встали бампер в бампер, сзади все время подъезжают новые, возможности развернуться ни у кого нет. Для водителей, застрявших в такой пробке, ситуация будет выглядеть безнадежной, пока кто-нибудь не вылезет из кабины, не перекроет подход новых машин, не возьмет матюгальник и не приступит к разруливанию затора.

В такой ситуации меняется сама постановка задачи: не возглавлять движение, а создавать для него хотя бы минимальные условия. Среда применения политических стратегий в Украине сама должна стать объектом реформаторского воздействия.

Представьте, что завонявшуюся метановую трясину нужно снова превратить в водоем, где возможна жизнь. Сделать это тем, кто сидит в болоте по самые ноздри, запредельно трудно — все их усилия уходят на то, чтобы самим не захлебнуться. Источник «реформирования» трясины должен находиться в некотором отдалении от нее, неподалеку, но вне ее плоскости. То есть, в нашем случае это должна быть принципиально внегосударственная структура.

Если Михаил Саакашвили действительно ставит целью общее «разболачивание» политической среды в Украине, никакая должность в правительстве, президентской администрации или в Верховной Раде ему не будет принципиально необходима — с учетом сказанного выше, она его скорее свяжет, чем даст ему новые возможности. Зато создаваемый его командой «Рух за очищение» вполне может превратиться вобщенациональную проектную площадку, на которой возникнет сначала концепция новой политической среды, а затем и более-менее проработанная трехмерная дорожная карта реформирования этой среды до состояния, значительно более пригодного для жизни, чем нынешнее…

Этот план может очень пригодиться, если Арсений Яценюк действительно заведет национальную политику в безнадежный тупик и окончательно утопит ее в болоте уныния. И, конечно, если гипотеза о «подходе Саакашвили» не окажется чистейшей фантазией, а на деле страна получит от него всего лишь вагон популизма. Впрочем, хотя «простые объяснения» всегда следует держать наготове, сложный сценарий все-таки не выглядит совсем уж надуманным. Покойный Каха Бендукидзе тоже считал, что «регулярными» мерами сложившуюся в Украине ситуацию можно только слегка улучшить, но качественно изменить ее может только внедрением принципиально нового подхода.

Эта задача действительно выглядит фантастической по масштабам. Если Михаил Саакашвили в диалоге с Антоном Геращенко имел в виду именно её, понятно, откуда взялась фраза про «более серьезные амбиции». Проблему модернизации Грузии Саакашвили решил, работая из власти. Добиться модернизации Украины тем же способом очевидно не получается — задача, как уже говорил Саакашвили, на порядок сложнее. Но сложность задачи — не повод отказываться от ее решения.

Это вызов, принять который амбициозный человек не просто может, а — обязан.

А Михаил Николозович, как он сам утверждает, человек крайне амбициозный.

Источник: liga.net