Ганапольский: “Нечестивец уже ныряет в котел с кипящей серой!”. О Задорнове, вранье и мертвых

«О мертвых либо хорошо, либо ничего» – эту фразу вроде бы придумал древний грек Хилон еще в VI веке до нашей эры, и означает эта фраза, видимо, что не надо сводить счеты с ушедшим из этого мира человеком.

Конечно, при жизни этот человек творил всякие безобразия, но, типа, природа сама распорядилась его прибрать.

Существует версия, согласно которой там, наверху, он уже предстал перед Господом, который листает какую-то толстую книгу, где описаны все поступки.

Господь хмурит брови, задает строгие вопросы, и нечестивец вскоре ныряет в котел с кипящей серой, а черти острыми вилами помогают ему нырнуть поглубже.

Тут есть, конечно, вопросы. Что касается ада, книги, чертей и котла с серой, то, возможно, это все существует, и я за свои грехи в него окунусь, но не совсем понимаю критериев Господа.

Если, к примеру, сосед соседа рубанул топором по голове, то тут от ада не отвертишься. Но, представим себе, что перед Господом предстали люди, которые занимались людоедством.

Только не из племени тумба-юмба, которые пообедали соседним племенем для развлечения, а другие.

Те, кто плача и воя от ужаса и собственного унижения, превратились в людоедов в блокадном Ленинграде или на Украине в годы Голодомора. Вот этих куда?

Что должен сделать Господь – бросить их в адское пламя или отправить в райский сад за земные мучения, что случились по воле совсем других людей, или, вернее, нелюдей?

Кто эти люди – преступники или мученики?

Кстати, а вот эти «другие люди», к ним как надо относиться?

Вот Гитлер, к примеру. Если мы такие добренькие и помним наставление Хилона, то мы должны прекратить проклинать это чудовище, истребившее миллионы своих и чужих?

Имеем ли мы право проклинать его, или, раз Гитлер умер, обязаны благородно молчать, вспоминая, что он был, в общем, неплохим художником?

Или наш родной товарищ Сталин – имеем ли мы право плюнуть в его усатое фото за миллионы репрессированных, либо нужно вспоминать фильм «Весна» и помалкивать?

Что нужно вспоминать: расцвет советской науки или то, что «советская наука» едва ли не поголовно сидела в шарашках?

О чем нужно говорить: о славной советской индустриализации и Беломорканале, или о том, что Беломорканал строили заключенные, и твой прекрасный белый теплоход плывет по их костям.

Я спрашиваю прямо: почему нужно молчать? Потому что так Хилон сказал?

Вот умер писатель-сатирик Михаил Задорнов. Умер от рака, видимо, мучился, и мне его, как человека, очень жаль.

Но от рака умирают тысячи, некоторые мои родственники умерли от рака, полно знакомых от рака умерло.

Эти знакомые, кстати, были весьма разными людьми, у некоторых из них всю жизнь было такое хобби – делать гадости другим.

Так почему, если эти негодяи ушли в мир иной, другие должны заткнуться?

Почему нельзя собраться за столом с вином и закусками и выпить не за их память, а за то, что… они, наконец, оставили нас и пошли ко всем чертям?

Почему принято думать, что смерть – это индульгенция?

Сатирик Задорнов прославился тем, что читал юморески раздора – про то, что американцы дебилы и идиоты.

Тут к нему претензий нет – каждый зарабатывает тем, чем может, и на том, что нравится публике.

А публике нравится, когда ей говорят, что на Западе дебилы и идиоты. Приехав на концерт Задорнова на «Мерсе» в костюме от «Гуччи» и сжимая в руке айфон, приятно сознавать, что на Западе живут дебилы. Вопросов нет.

Но когда террористы сбили из «Бука» малайзийский самолет, то Задоров решил пошутить и по этому поводу. Ему нужно было показать, что американцы идиоты.

Для этого Задорнов взял фразу прокурора Чусовского района Пермского края Андрей Делиева, сказанную им в 2010 году по поводу падения МИГ-31 во время учебного полета («Самолет упал по причине силы тяжести, так как машина тяжелее воздуха») и выдал ее за слова официального представителя Государственного департамента Джейн Псаки: «Американцы поняли, кто там нарушил это все.

Но Псаки выдала точную причину падения. Малайзийский «Боинг», – сказала она, – упал потому, что был тяжелее воздуха».

Зал отнесся к этой шутке хорошо – зрители заржали. Но те, кто помнил о смерти почти трехсот пассажиров и видел детские игрушки среди дымящихся обломков, посчитали, что Задорнов – лжец и негодяй, о чем и написали в соцсетях.

А сейчас, когда он умер, то сопроводили его в мир иной соответствующими репликами. Но тут же появились моралисты, которые сказали, что так нельзя, что это негуманно.

Но, простите, люди же разозлились не на талант Задорнова, а на его прямую ложь!

А если упоминать гуманность – то где была его гуманность, когда он решил превратить в шутку гибель самолета и смерть пассажиров?

Мы, конечно, боимся рака и смерти, поэтому и существует «табу имени Хилона»: раз человек умер, то он несчастен, значит, не надо его пинать. Да мы и не пинаем – положили в гроб и закопали. Но что делать с земными делами покойного, разве их нельзя оценить?

Вот замечательнейший сталинский палач Василий Блохин, лучший из расстрельной группы репрессий 1930-х.

Он, как считается, лично расстрелял десять или двадцать тысяч человек, среди них около 700 польских офицеров в Катыни.

Василий Блохин предварительно облачался перед работой в соответствующую кожаную униформу – фартук ниже колена, краги и картуз.

Любил до работы и после не спеша выпить чаю. Еще он с детства любил лошадей и в перерывах между расстрелами рассматривал иллюстрированные книжки про коневодство, после него осталась специальная библиотека из нескольких сотен томов.

Он прекрасно дожил до смерти, персональным пенсионером и был похоронен с почетом. Правда, периодически на его могиле кто-то пишет краской «палач».

Так что нам делать с этим Василием Михайловичем?

Имеем ли мы право сказать, что он урод и чудовище, или должны промолчать? Раз он, бедный, умер, то и Бог с ним?

А что будем делать с нынешними негодяями, которые подличают, лгут, воруют и мучают людей? Мы тоже должны молчать после их смерти?

Думаю, что ответ очевиден: «По мощам и елей!» Говорят, именно так прокомментировал в свое время патриарх Тихон новость о том, что то ли в Кремле, то ли в Мавзолее прорвало канализацию.

Имеем ли мы право сказать об умершем то, что думаем? Про шутившего над погибшими?

Должны ли обязательно сочувствовать и соболезновать? Известно – на всякий роток не набросишь платок.

К примеру, если человек посвятил жизнь шуткам раздора, то стоит ли надеяться, что раздора не будет после его смерти, по поводу его персоны?

Кстати, считается, что фразу Хилона тоже переврали, ее сократили.

Полностью эта сентенция звучит так: «О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды!»

Автор: Матвей Ганапольский