Отсутствие медиков и трупы в коридорах: что происходит в украинских больницах для больных коронавирусом
Учитывая нарастающее цунами больных с COVID-19, врачи готовятся применять медицинскую сортировку.
Коронавирус все ближе подбирается к каждому украинцу. На этой неделе количество инфицированных COVID-19 за сутки выросло сразу почти на тысячу и вплотную приблизилось к порогу девяти тысяч. Правительство призывает Верховную Раду немедленно рассмотреть законопроект об усилении ответственности за нарушение карантинных мероприятий. И уже готовится разворачивать мобильные госпитали в Одесской, Донецкой областях и в столице.
Об этом говорится 1 ноября в сюжете ТСН.Тиждень.
Пациент киевской больницы №15 Павел Багмут, которого выписали недавно, говорит, что не так страшна болезнь, как украинские больницы: антисанитария, люди, которым не хватило мест в палатах, которые просят о помощи в коридорах. По его словам, в одном больничном коридоре лежали живые и мертвые.
«Выходишь в туалет и смотришь, лежит человек в черном мешке и ждет своего часа, когда его вывезут», — говорит Павел Багмут.
Реанимации захлебываются от потока больных. Врачи падают с ног от переутомления. Реаниматолог Владимир Лиходиевский признался, что, учитывая нарастающее цунами больных, врачи готовятся применить медицинскую сортировку. Тот же принцип, который вынуждены были делать в начале пандемии медики вымирающего от COVID-19 итальянского города Бергамо.
«Есть, например одно место в интенсивной терапии и есть четыре пациента, нуждающиеся в госпитализации, госпитализации именно к интенсивной терапии, между ними ты выбираешь, у кого больше шансов, больше шансов выжить. Это очень страшный моральный выбор для врачей. Да, это — война», — говорит реаниматолог-анестезиолог Владимир Лиходиевский.
Несколько больниц для больных COVID-19 в Харьковской и Одесской областях остались почти без персонала из-за высокой заболеваемости врачей, которые сражаются с эпидемией до конца, и массовых увольнений медиков, которые не готовы рисковать жизнью.
Дмитрий Жданов был пациентом в одном из таких госпиталей. Он знает, как это — задыхаться, лелея последнюю надежду на госпитализацию, и вдруг оказаться в больнице без врачей.
«Я блевал кровью, но персонала на месте не оказалось. Мои соседи по палате более часа разыскивали по больнице хоть врача, хоть медсестру, чтобы предоставить мне медицинскую помощь», — вспоминает пациент одесской больницы.
Прогнозы о двойном увеличении суточных инфицирований зимой не оставляют даже сдержанного оптимизма, что медицинская система Украины выдержит такой вызов. Известный украинский педиатр Андрей Пеньков, который сам недавно тяжело переболел COVID-19, несмотря на все попытки достучаться до харьковских чиновников, чтобы те предотвратили катастрофу, вынужден констатировать, что до коллапса осталось полшага.
«С точки зрения всех законов сейчас происходит преступление. Сейчас мы констатируем большое количество тяжелых случаев и летальных исходов, которых могло бы и не быть, при соответствующей организации. В масштабах одного случая такой бы инцидент трактовался, как халатность, и врача осудили бы, например. А в масштабах государственных решений почему-то никто не несет за это никакой ответственности», — объясняет врач Андрей Пеньков.
Министр здравоохранения Максим Степанов на вопрос ТСН — может ли он гарантировать, что этой зимой больные COVID-19 украинцы не останутся без медицинской помощи, не будут умирать на порогах переполненных больниц, ответил: «Проблематика в чем? Когда одновременно большое количество людей заболело COVID-19. Чтобы этого не допустить, надо просто соблюдать правила. Мы четко рассчитали, при каких обстоятельствах у нас произойдет коллапс системы. Если мы дойдем до двадцати тысяч в сутки, у нас будет стопроцентная заполняемость коек вместе с мобильными госпиталями».
Таким образом, выбирать, кому жить, а кому нет, медики начнут от цифры — плюс двадцать тысяч больных в сутки.
«К сожалению, сейчас с реанимациями дело обстоит сложно. Два дня назад в частной клинике умерла пациентка, искали ей место в реанимации. Она умерла, в реанимации нет мест», — рассказала руководитель волонтерского проекта «Корпорация монстров» Екатерина Ножевникова.
