«В МВД завозили по $200-500 тысяч»: скандальное интервью экс-начальника полиции

О том, с чем бывший доброволец и командир батальона «Киевщина» столкнулся на должности руководителя полиции Луганщины, о сломанных и действующих схемах в правоохранительных органах и «скоропостижной» реформе Юрий Покиньборода рассказал в откровенном интервью заместителю шеф-редактора «Обозревателя» Анне Молчановой. Неординарная ситуация: человек, прослуживший 25 лет в системе, рискнул сделать столь резкие и серьезные заявления.

Первую часть интервью можно прочитать тут.

В июле 2015 года батальон «Киевщина» вошел в состав полка «Миротворец». Покиньбороду забрали в МВД — назначили начальником Департамента организации деятельности подразделений милиции особого назначения. Однако уже через четыре месяца его снова «бросили» на прифронтовую Луганскую область.

— Почему вы согласились вернуться в Киев? Признайтесь, хотелось на теплое место?

— Первое — был приказ. А второе — я понимал, что на должности руководителя департамента смогу больше сделать для ребят, для батальонов.

— В общем, я переформатировал департамент, мы начали работать, и тут приезжает Тука.

— Георгия Туку незадолго до этого назначили главой Луганской военно-гражданской администрации.

— Именно так.

Я ему говорю: «Слушай, меня только что назначили, что я людям скажу? Вы на меня рассчитываете, а я к Туке поеду? Как это будет выглядеть?»

Я пошел к замминистра Сергею Анатольевичу Яровому (сейчас — первый заместитель главы МВД. – Ред.), он курировал наш департамент. Сказал ему, что хочу посоветоваться и рассказал о предложении Туки. Яровой мне: «Ну, я же вижу, что хочешь». Я не стал отрицать.

Яровой сказал, что Арсен Борисович не любит, когда кого-то «назначают» со стороны и порекомендовал мне самому поговорить с министром. Встретились, я описал ситуацию.

— И что сказал Аваков?

— «Хорошо, посмотрим». Потом меня вызвали к президенту. С Порошенко мы до часу ночи общались, а утром полетели с ним в Северодонецк.

— О чем вы разговаривали с президентом?

Основное – то, как я вижу работу милиции в Луганской области. О других проблемах… Пока еще рано говорить.

Вот так абсолютно случайно – без денег, без взяток, без какой-либо «крыши» я оказался наверху системы МВД. Я бы, наверное, не пошел на этот шаг, если бы не одно «но». Я очень хотел на войну. Серьезно.

В течение дня, когда бегаешь, решаешь проблемы – еще ничего, а только приедешь домой…

Так что, когда услышал предложение Туки, сердечко екнуло. Признаюсь. Я понимал, что уже не буду комбатом, тут другой фронт работ — но все же…

Перед отъездом мне Аваков сказал: «Юра, не подставься хотя бы две недели». Не знаю, что он имел в виду. Может, конечно, не хотел, чтобы ему было стыдно за такого идиота.

Я спокойно отреагировал, улыбнулся и поехал.

— Не восприняли всерьез эти слова?

— Воспринял.

Вообще, служба в Луганской области дала мне колоссальный опыт и понимание того, что происходит. В том числе и в стране.

Когда ты «просто» боец, то видишь одну картинку – что происходит рядом с тобой. Когда ты командир батальона – что происходит в зоне твоей ответственности, по всем блокпостам. Когда начальник департамента МВД, видишь общую картину — где находятся твои подразделения, чем они занимаются. На каждой ступеньке ты видишь абсолютно другое.

Но благодаря тому, что я служил более 20 лет, то, конечно, понимал структуру. Понимал, кто и чем занимается.

В общем, приехал я на новое место службы и принял решение жить в кабинете. Это был самый разумный вариант: особых денег снимать номер в гостинице или квартиру не было, да и в плане безопасности так проще.

Насчет физической угрозы со стороны «чужих»… В процессе службы у меня были распечатки телефонных разговоров сепаратистов: они активно обсуждали, где я живу и т.д. Не знаю, может меня хотели запугать, может действительно готовились к активным действиям – меня в тот момент это мало волновало.

— Война, территория АТО, вы – «главный полицейский». Сколько человек вас охраняло?

Безопасность предыдущего начальника УВД обеспечивало более двадцати человек, у меня же охраны не было. Уже в самом конце службы в Луганской области ко мне присоединился один человек, который ездил со мной в качестве охранника. Но там была негативная информация, нужно было принимать меры.

А так я и пешком ходил — без сопровождения. За продуктами в супермаркет и т.д. Многие сотрудники делали круглые глаза: как это – начальник УВД и сам за продуктами?

— «Весело». Кстати, как обустроились в апартаментах?

— Иронизируете? Кабинет мне достался от бывшего начальника УВД Луганской области Анатолия Науменко. Там для него сделали туалет, душ, умывальник… А в небольшой комнатке как раз поместилась кровать (я попросил, чтобы дали из общежития).

Но расскажи кому-нибудь, что начальник УВД два месяца стирает вещи в ведре – никто не поверит (смеется). Стиральную машинку я смог купить только через два месяца.

Рабочий день у меня был неограничен. Бывало, что последние посетители выходили от меня и в 12, час, два ночи.

— С какой главной проблемой вы столкнулись, возглавив УВД?

— Самой большой проблемой была кадровая. Замы у меня были еще от Наума. Я понимал, что их нужно убирать, спустя время мне представилась такая возможность.

Это был «перевод» милиции в полицию — все сотрудники были выведены за штат. Я собрал заместителей и сказал: «Ребята, вы мне не нужны».

— Как они отреагировали?

— Фыркнули и ушли.

Оставил его из каких соображений. Первое: Комиссаров был главой ликвидационной комиссии — а это передача материального имущества из милиции в полицию, он владел всей информацией. Второе: он много наворовал и я не хотел далеко его отпускать. Хотел «довести» Комиссарова до суда.

— Хотеть и сделать — все-таки разное. Сейчас он руководит полицией Луганской области. Какие вообще действия вы предприняли — помимо увольнений?

— Нужно было быстро навести порядок и остановить разворовывание — это было первоочередной задачей. Я начал проводить аудит. Заставил таки работать аудиторский отдел.

— Сопротивление было?

— Колоссальное. Сотрудники очень боялись, но я все-таки смог некоторых убедить, и мы начали работать. Мы потихоньку начали выявлять воровство материальных средств.

Через месяц-полтора я уволил главного бухгалтера – всплыло много всего. Нашел нового начальника управления финансового обеспечения.

Перевел бухгалтерию на себя. Сидел, копался в документах, разбирался во всех статьях расходов в управлении милиции области… Никто из начальников УВД обычно этим не занимается, для этого есть замы.

Я знал, сколько мы получаем денег и на что в первую очередь их нужно тратить. Начал закупать бумагу. Вы знаете, что такое бумага в полиции?

— Знаю, что ее всегда просят. Как и другую «канцелярку».

— Пока я был начальником УВД, мы закупали ее в полном объеме. До этого все деньги раз-во-ро-вы-ва-ли! А ведь на канцелярию выделялись миллионы.

Далее. В 2015 году было выделено три с половиной миллиона гривен на ремонт милицейских автомобилей. И вот сидим мы на совещании, я говорю начальникам райотделов: «Встаньте, у кого в течение года была отремонтирована хоть одна машина». Ни один не встал! Миллионы бюджетных средств ушли в никуда.

Такая же ситуация была и с питанием…

Когда мы провели первый тендер, я из тендерного комитета вывел некоторых людей и завел активистов. Чтобы это не было закрытым клубом. Чтобы люди видели, что мы покупаем. Понимаете?

Я сказал всем сотрудникам: «Кто хочет, приходите на тендерный комитет. Слушайте, снимайте на видео». Люди были в шоке.

Разобрался с бумагами, разобрался с ремонтом автомобилей. Мы начали приводить в порядок технику. А потом я добрался до бензина.

Это вообще болезненная тема!

— Ну, это не только в одном управлении полиции.

— Сто процентов. Сейчас расскажу интересную историю.

Логистика была уникальной: чтобы обеспечить автомобили милиции Луганской области топливом, нужно было гнать машину из Северодонецка в Киев. За талонами! А меня вызвали в Киев на совещание. Вот я и подумал: сделаю все одним махом – с меня корона не упадет.

Совещания, то, сё… Говорю водителю: забери меня и поедем за топливом. Я в джинсовой курточке, джинсах… Приезжаем в эту контору, я хожу с доверенностями…

А мне рассказывали, что там работает одна блондинка, которая не додает по 2-3 тонны бензина. И я попадаю как раз к ней.

Оформили, водитель пошел забирать талоны. Приходит, я ему говорю: «Пересчитываем». А там большой ящик с талонами – всего на 40 тонн – по 5,10 и 25 литров… Но делать нечего.

— И что в итоге?

— Нехватка на 1 800 литров. У меня, конечно, планка упала.

Я обычно спокойно разговариваю, но тут не выдержал и как заору: «Ты что, с*ка, решила заработать на нас? Мы же там на войне!»

А эта блондинка не может понять, что происходит. Спрашивает: «Вы кто такой?!» Я ответил, что начальник УВД из Луганской области, и она сразу замолчала. Такого еще не было, чтобы приехал начальник и талоны считал.

В общем, нам быстро принесли недостающие талоны на топливо, а я ее предупредил: «Докладную я напишу. Но если еще раз такое произойдет, приеду, заберу на передовую и ты оттуда месяц вылазить не будешь. Никто не будет знать, где находишься. Тогда ты поймешь жизнь».

Я, конечно, доложил Константину Бушуеву (сейчас он замглавы Нацполиции. – Авт.)

— Был результат?

— Бушуеву было пофиг. Он, наверное, тоже с этого имел.

Вернулись мы в Луганскую область — начал разбираться с бензином. А у меня уже была информация, что когда из райотделов приезжали забирать талоны, то по бумагам положена тонна, а на руки выдавали 500 литров. Половину! Расписывались же за тонну.

— Это обычная практика? Массово?

— По всей Украине такая ситуация.

В общем, снимаю с должности урода, назначаю своего человека – тогда ко мне уже начали переводиться из батальонов.

И все обалдели. Приезжают за топливом: тонна положена, тонну и получили. Более того, Когда мы все посчитали, свели баланс, то нашли еще излишек, который раньше тоже «тырили». Был бы у меня другой склад характера, продал бы бензин и положил деньги в карман. А так мы каждому райотделу (их было 15) добавили еще по 200-300 литров. Это ежемесячно — дополнительно к существующему лимиту.

— У полицейских был разрыв шаблона?

— Не то слово. Люди стали «прозревать». Помню, заходит один сотрудник и говорит: «Юрий Николаевич, я служу уже 20 лет, но мне впервые отремонтировали служебную машину, купили зимнюю резину, аккумулятор… Где всё это раньше было?»

— Вячеслав Аброськин рассказывал мне, что когда возглавлял полицию Донецкой области, обеспечение было отличным. И с тем же топливом не было никаких проблем.

— Я не буду оценивать его слова. Я рассказал как есть по Луганской.

Приведу еще один пример по закупкам — техники. Как-то главбух (которого я потом уволил) принес мне на подпись документы. Мол, надо заключить договор с киевской фирмой на поставку сервера для бухгалтерии. Сумма – 199 тысяч гривен (если 200, то нужно было проводить тендер). Я ему сказал, что изучу.

Главбух вышел, я подошел к секретарю и попросил посмотреть в интернете, сколько стоит такой сервер. Она нашла в Северодонецке, кажется, за 120 тысяч. Есть разница?

— Внушительная. Особенно учитывая тот курс.

— Я пригласил представителей этой местной компании, выяснил характеристики и т.д. Оказалось, что такой мощный сервер нам и не нужен. Звоню в Киев, говорю нашим: мол, зачем? Можно другой и намного дешевле. Они мне категорично: программа Парус 8 может работать только на той конфигурации, что мы сказали.

Но я же не идиот: я давно с компами на ты — это мое давнее увлечение.

Но тут меня еще и предупреждают: «Если вы не купите тот сервер, что мы сказали, то будете нести ответственность». Я понимал, что могут удаленно зайти на наш «экономичный», завалить его, а потом сказать: «Покиньборода виновен». В общем, поскрипел зубами, но все-таки купил тот, что за 120. В Северодонецке.

Первое: это намного дешевле, чем в Киеве. Второе: заключил договор с местными, дал им заработать (в нормальном смысле). Третье — сэкономил время, так как компания взялась и обслуживать сервер. А на месте решать возникшие проблемы намного быстрее, чем через Киев. Четвертое: на оставшиеся деньги (а мне сразу перечислили из Киева ту завышенную стоимость сервера), купил принтеры и отдал их в райотделы.

Люди были в шоке. Но когда я в очередной раз приехал в Киев, то от начальства за такую «самодеятельность» получил по полной.

— Неудивительно. Юрий, вы привели несколько примеров, как «пилят» бюджет. Но есть и другие виды «заработка».

— Я рассказал далеко не о всех ситуациях. Такое происходило со всеми закупками — куда не ткни пальцем. Теперь по поводу «других денег».

Когда я только-только приступил к службе на должности начальника УВД, то стал объезжать районы, знакомиться с личным составом. И сразу сказал, что у меня минимум требований: служить честно, не брать взяток и профессионально работать, выполнять свой долг. Всё.

Я четко обрисовал свою позицию. Сказал, что я не с неба спустился, я такой же простой мент, как и они, и случайно оказался на должности начальника УВД. Но я действительно хочу изменить существующий расклад.

И я поломал схему сбора дани с сотрудников. Никто при мне больше не заносил. Где у меня была возможность поменять начальников, я их поменял.

А сколько сможет себе «накрутить» — это уже его личная проблема.

Когда я назначал новых начальников, то представлял их личному составу и говорил: «Назначен не за деньги и не будет требовать их от вас. Только честно работайте».

Естественно, не всех это устраивало.

Но большинство простых сотрудников выдохнуло. Увидев, что одна коррупционная ступенька «выбита» и на них уже никто не давит, стали заниматься реальной работой. Той, что должны.

Тут еще один важный момент.

Если вдруг на чем-то хлопнули «своего», сразу начинается «решалово» — с прокурорскими, СБУ…Круговая порука, которая подталкивает к новому нарушению закона.

Кстати, помимо того, что предупреждал своих подчиненных о недопустимости поборов, я встречался и с бизнесменами. Им также объяснял ситуацию и предупреждал, чтобы никто ничего не нес.

На вас, наверное, смотрели как на сумасшедшего.

Не верили (смеется). Был еще один показательный случай.

Как-то подошел ко мне сотрудник УВД и говорит: «Юрий Николаевич, тут таксисты приехали, не знают, как вам деньги передать». Я ему: «Хорошо, пусть зайдут».

В общем, это приехали со всей области руководители таксофирм. Собрались в моем кабинете, расселись… Был и мой зам по ГБ, руководитель ГАИ…

И я сказал: «Слушайте внимательно. Мне уже доложили, что вы собрали деньги и не знаете, как их мне занести. Первое: если только попробуете – выйдете отсюда в наручниках. Второе: я даю вам три месяца для того, чтобы вы привели в порядок, оформили документы на предпринимательскую деятельность, начали платить налоги в бюджет области и спокойно работать. Никто вас в это время трогать не будет».

— Начальнику ГАИ не стало плохо?

— Не-е-ет (смеется). Дело в том, что предыдущий «гаец» Росинец через пару недель после моего назначения просто ушел на пенсию. Понял, что нет смысла «работать», я не возьму деньги.

Он, бедняга, был весь в поту.

А когда ко мне пришел начальник БЭПа (управление по борьбе с экономическими преступлениями. – Ред.) Звездин, я ему сказал: «Послушай, я ваше преступное сообщество пересажаю. Ты у меня первый пойдешь по этапу».

— Он тоже ушел на пенсию от греха подальше?

— Нет, быстро перевелся в Днепропетровск. А на его место пришел Белозеров, которого мы потом совместно с СБУ успешно реализовали и хлопнули на взятке.

И потом все как заерзали… Купранец в министерстве… (сегодня он замглавы Нацполиции — начальник департамента защиты экономики).

Я мог ему сказать: чувак, каждый месяц кладешь мне на стол сто тысяч долларов – и он бы носил, поверьте.

— У вас ни разу не возникло соблазна?

— Анна, я вам открою один секрет: я очень спокойно отношусь к деньгам. Видел и чемоданы, набитые купюрами… Не было соблазна.

— Если говорить о коррупционных связях, на чем в прифронтовых областях еще могут заработать руководители полиции?

— Начальник не контролирует все коррупционные ниточки. За его спиной делается много, но вопрос не в этом. Руководитель имеет доход из источников, к которым не подпускаются обычные сотрудники.

Начальник райотдела должен завозить, например, 10 тысяч долларов в УВД. На территории области 15 районов, теперь считаем: в месяц уже 150 тысяч. На ровном месте.

Кстати, полный расклад — что, кому и сколько — есть на видео из кабинета Чеботаря.

Коррупция в регионе – это как стул на четырех ножках. Одна – это СБУ, вторая – полиция, третья – прокуратура, четвертая – руководство области. Подпилишь одну – стул будет стоять, но если две – упадет. Все эти структуры не могут самостоятельно зарабатывать, они должны быть в связке.

Например, лес. Его пилят, прокуратура крышует. Но везут-то лес по дорогам, а на них стоят менты. Тогда это были ГАИ и БЭП. И тут начальник полиции дает команду своим подчиненным: остановить и открыть уголовное производство.

И прокуратура берет в долю руководителя полиции: «На тебе 20-30-50 тысяч долларов в месяц, но пусть никто не останавливает машины». Потому что иначе ни «службисты», ни прокурорские не заработают.

Но я начал перекрывать эти каналы…

И вот наглядно — потоки. Таксисты дают деньги начальнику ГАИ, тот несет львиную долю начальнику УВД. К последнему также стекаются деньги с леса, металла, рынков… Он аккумулирует бабки, в конце месяца делит их и часть отдает в министерство. И я знаю, кто и какие суммы возил в Киев.

Не меньше половины руководитель управления оставлял себе. Вот и посчитайте доходы.

— Вы озвучили шокирующую информацию. Меня, кстати, всегда коробит, когда говорят, что правоохранительная система – это по сути ОПГ. Но…

— А я полностью согласен с этими словами. Но уточню: это не просто ОПГ, а одна из самых страшных организованных преступных групп. Потому что та же полиция вооружена, со всех сторон защищена законом и использует его против граждан. Она может любого человека переломать, перемолотить и выплюнуть.

Да, мне было бы проще, если бы я сидел в мягком кресле, завозил в министерство «лавандос». Был бы при должности и при погонах, получил бы генерала… Но я пошел против системы.

— Юрий, а вспомните воодушевление и надежду на реформирование полиции.

— Знаете, я как-то приехал к Хатии Деканоидзе, тогда она была главной Нацполиции. Зашел разговор и я ей сказал: «Не надо ездить в Канаду и просить с протянутой рукой деньги – на форму и т.д. Давайте поломаем руки тем, кто ворует и мы не будем унижаться. Вот сегодня у меня выявлено 12 миллионов разворованных средств».

Приезжаю в следующий раз – у меня уже 15 миллионов. Потом – 20, 22 миллиона… А Хатия меня спрашивает: «Как вы это всё находите?»

Я, конечно, все понимаю… Человек может не знать, но я ведь тоже не знал – пока не стал учиться.

Вопросов нет. Я говорю Хатии: «У тебя есть департамент аудита, он подчиняется Бушуеву. Но он твой зам по материальному обеспечению. Если он ворует, то потом сам на себя и должен искать? Так априори не должно быть! Департамент аудита должен напрямую подчиняться первому руководителю: ты даешь команду и они находят, где проворовался твой заместитель. Потом принимаешь решение: материалы в прокуратуру, суд, снять с должности, наказать и так далее. Простое решение проблемы».

Но она меня не слышала.

— На Деканоидзе многие тоже возлагали большие надежды.

— Ее нельзя было ставить начальником Национальной полиции — это было огромной ошибкой. Заместителем, чтобы она курировала свой проект — патрульную полицию — да. А к остальному Хатию нельзя было подпускать.

Это человек с улицы, который не знал, что такое вообще полиция. Хатия не знала элементарных вещей, о которых я даже не хочу рассказывать.

Проект патрульной полиции — отличнейший, я его поддерживаю на все сто процентов. Но его надо было делать по-другому. Нельзя было торопиться.

Есть старая, добрая поговорка: «Кто спешит, тот людей смешит». Вот поспешили и теперь вся Украина смеется: с разбитых «приусов», с тупых полицейских, которые два слова связать не могут, с их действий… А все потому, что их не научили.

— А вы считаете, что патрульных можно было всему научить за три месяца?

— Можно, но не за три. На это нужно минимум полгода. Я же как бывший преподаватель рассуждаю, я знаю процесс подготовки (преподавал телохранителям в Госслужбе охраны и другим сотрудникам). Я прекрасно знаю, что такое курс обучения и зачем он нужен.

— Хорошо, какой ваш вариант?

— Первое: отобрали людей в патрульную службу — провели тесты. Отправляем их на полугодовую учебу. За это время у нас есть возможность провести по ним спецпроверку. Кто они, что они, чем дышат? Чем занимались до полиции?

А не так, как, например, с Зозулей (начальник Главного управления патрульной полиции в г. Киеве. – Авт.). Я не знаю, наркоман он или нет, но ходила информация, что он привлекался за наркотики.

Еще раз подчеркну: я не видел документов. Но ведь я не видел и по Трояну в базе «АРМОР» (информационно-поисковая система МВД) – а они были. И по Авакову та же ситуация – всё удалено. Так может и по Зозуле аналогично? За это обязательно будут нести ответственность те, кто удалял информацию, но я вряд ли до этого доживу.

В общем, за полгода обучения патрульных можно глубоко проверить. И потом часть людей бы отсеялась.

Еще один немаловажный фактор – программа обучения. Мы уже имеем погибших патрульных. Вспомните, например, случай на автовокзале в Днепре.

— Тогда преступник расстрелял экипаж патрульных.

— И это стало первой крупной потерей патрульной полиции.

На месте следователя прокуратуры я бы еще затребовал программу обучения. Что этим ребятам преподавали? Кто виноват в их гибели? Научили их правильно себя вести с подозреваемым или нет? Чему их учили – никто не знает.

Приглашали зарубежных инструкторов… Так чему они их научили? У нас есть базовая, первоначальная подготовка. Там всё расписано.

И самое важное – это наше законодательство. Наше украинское законодательство. Насколько хорошо его знают патрульные? А потом мы видим погоню за нарушителями и в результате — погибший гражданский. Несовершеннолетний.

— Вы о трагическом инциденте в Киеве, когда молодые люди на BMW проигнорировали требование полиции остановиться?

— Да, об этом. На выходе мы имеем смерть парня и уголовное производство в отношении патрульных. Но это всё следствие, а причина – оголтелая ситуация: давай бегом-бегом, потому что надо показать реформу. Вот мы и имеем такую реформу.

(Продолжение следует)