ДЕЛО О “БОЕВИКЕ ЯЦЕНЮКЕ” ГОРАЗДО СЕРЬЕЗНЕЕ, ЧЕМ КАЖЕТСЯ

Именно с этого дела начались шутки про “боевое прошлое” премьер-министра Арсения Яценюка. Как говорит адвокат Надежды Савченко Илья Новиков, который совершенно бесплатно взялся защищать и этих украинцев, ничего комичного в обвинениях Россией украинского премьера нет. Почему Яценюку следовало бы серьезнее относится к этому делу и каким издевательствам подвергались пленные в течение полутора лет изоляции, Новиков рассказал корреспонденту ТСН.

– Вы только входите в это дело. Что уже можете сказать?

– Даже в отрыве от личного отношения к этому Яценюка, считаю, что эта история требует серьезного отношения. Как дело Савченко, как Сенцова и других украинцев. Я очень надеюсь, что эта история, а из всех дел, которыми я занимался, это самая жесткая история! Больше нигде такого не было, чтобы человека полтора года держали в изоляции и пытали током. Вот это – это средние века в чистом виде! Поэтому очень надеюсь, что первые впечатления о том, что смешно – Яценюк воевал – оно пройдет. И люди, которые неравнодушны к тому, что происходит с украинцами в России, поймут, что это абсолютно серьезно. Это история про пытки, про вопиющий беспредел, который творится, и повод также встать на их защиту.

– За что Россия обвинила украинцев?

– Жена Карпюка, Елена, летом прошлого года попросила моих коллег – Фейгина и Полозова – помочь найти ее мужа. Николай Карпюк был, как мы сейчас знаем, арестован. На самом деле, с точки зрения семьи, он пропал. Он поехал в Россию в середине марта 2014 года и, спустя четыре месяца, семья не знала, где он и что с ним. Было известно, что есть дело какое-то, в котором он проходит, как обвиняемый. Это дело ведет Управление следственного комитета по Северному Кавказу. Фейгин и Полозов полетели туда в Ессентуки. Им не дали с ним встретиться, после чего по почте отправили письмо, что Карпюк от них отказался. Семья меня просила то же самое. Я в эту историю вошел с октября 2014 года. Я трижды летал на Кавказ, пытался пройти в Следственный Комитет и СИЗО. А СИЗО Владикавказа отличается тем, что находится на территории ФСБ, куда не пускают. Меня не пустили. Говорили, чтобы привез разрешение от следователя. А Следственный комитет Кавказа – это крепость такая, которая стоит в Ессентуки, попасть непросто.

Насколько я знаю, так плотно, как Карпюка еще никого не прятали. Его спрятали на полтора года. И вот за полтора года ни один из приглашенных семьей адвокатов не смог к нему пробиться. Украинские консулы тоже ни разу не смогли к нему пробиться. Это нонсенс, так не может быть! Это может быть в Нигерии, Африке. В России такое впервые, но лиха беда начало. Понятно, что эта ситуация не была последней. Я тоже получал по почте, что от меня отказался Карпюк. Но это было дело принципа, раз меня не пустили в дело, я должен увидеть этого человека вживую и услышать от него, почему он не хочет, чтобы я его защищал. Тогда я могу сказать, что клиент отказался – это его выбор.

– И как вошли в дело?

– Дело поступает в суд в августе 2015-го. В сентябре вышло безумное интервью нашего начальника Следственного Комитета Бастрыкина, который сказал, что Яценюк воевал в Чечне. Это воспринималось, как шутка, но на самом деле, очень серьезно. Не потому что он там не воевал, а потому что ради того, чтобы Карпюк и Клых дали показания, что Яценюка там видели, их пытали. Это несмешно! Мы об этом узнали только тогда, когда адвокатов пустили к ним, когда следствие уже не контролировало эту ситуацию. Суд дал разрешение адвокатам на свидание и таким образом мы узнали, что с ними все это время происходило. Клыха защищает адвокат Марина Дубровина, Карпюка взялся защищать опытный грузинский адвокат Дока Ицлаев. И в то же самое время, поскольку я считал, что для меня эта история не кончилась, я спросил, прежде всего, жену Елену Карпюк: хочет ли она по-прежнему, чтобы я что-то делал для ее мужа, она ответила “да”. И Надежда Савченко, поскольку тоже сильно интересовалась этой историей, попросила меня, чтобы я туда съездил в Грозный. Я поехал и выяснил, что с того самого момента, когда Карпюку сказали, что если будет упрямиться, то его похитители украдут его сына, привезут к нему и будут пытать у него на глазах, вот с этого момента Карпюк сказал, что подпишет все, что угодно, только не трогайте семью. Ему приносили готовые документы об отказе от адвокатов, он их подписывал. Мы договорились, что я вхожу в это дело. С понедельника (26 октября), когда начнется основная часть дела, мы – три адвоката – будем защищать совместно обоих подусудимых.

ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: СРОЧНО! ВОЙСКА РФ ВЫЖИГАЮТ СИРИЙЦЕВ ТЯЖЕЛЫМИ ОГНЕМЕТАМИ (ВИДЕО)

– Известно, что будет суд присяжных – 12 основных судей и 8 запасных. Почему защита считает это хорошим знаком?

– Мы отобрали суд присяжных 12 октября. Вообще, присяжные непредсказуемые, в этом их ценность. Если с профессиональными судьями России можно заранее сказать, каким будет приговор. Вот мы сейчас работаем по делу Савченко, и у нас нет ни малейшего сомнения в том, что ее обвинят, что бы мы не сделали. С присяжными это не так. На них можно давить, запугивать, подкупать, но от них все равно можно ждать какого-то сюрприза, неприятного для обвинения. подкупать

– Насколько велик шанс, что суд присяжных их оправдает?

– По статистике оправдывают присяжные 10% подсудимых, наши субъективные шансы ниже, поскольку понимаем, что по такому громкому делу можно ожидать давление. Но я считаю, что 5-7% у нас все равно есть. За это есть смысл бороться. Потому что им всем грозят очень большие сроки.

Нам отчасти помогает сама абсурдность этого обвинения. Потому что Карпюк был в Чечне в 93-м году. Его обвиняют в том, что он был в Чечне в 94-95-м, воевал там вместе с Музычко против России, стрелял в российских солдатов, и то же самое Клых, Ярош, и братья Тягнибоки, Яценюк и много кто ещё.

– То есть, по мнению следствия, Яценюк, Карпюк, Клых и друие украинцы состояли в одной группировке?

– Да. И назывались они “Викинги”, И лидер там якобы был Музычко, с покойников спроса нет. В этом деле нет никаких серьезных доказательств, как говорит Бастрыкин. Там есть выбитые показания. Кроме Карпюка, Клыха еще есть показания Малофеева, которого посадили на 24 года, он тяжело болен и у нас такое впечатление, что он купил себе возможность спокойно умереть, подписав те показания, которые его попросили.

ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ НАСТОЯЩИЕ ПЛАНЫ ХОДЯЧЕГО СМЕРТНИКА ПУТИНА В СИРИИ

– Как в деле появился Яценюк?

– Фигура Яценюка в деле появилась буквально через неделю-две после того, как Наливайченко сказал, что российскими снайперами на Майдане командовал Сурков. Это безумие, но в нем есть своя система – очень похоже, что появление Яценюка в таком деле о чеченской войне, было своеобразным пиарным ответом на обвинение со стороны СБУ Украины в адрес Суркова. Вот если они говорят, что у нас Сурков воевал, то мы скажем, что у них Яценюк воевал.

– Самым важным свидетелем защиты является Яценюк?

-Если бы Арсений Яценюк не ограничился тем, что он отшутился. Если бы он не считал, что эта история его не касается, а учитывая, что людей пытали, чтобы выбить на него показания. Если бы он посчитал помочь, он бы помог нам очень существенно. Потому что если бы меня сейчас заставили доказывать, где я был 20 лет назад, у меня бы возникли проблемы.

– Но Яценюк в это время был студентом…

– Клыху, который в то время был студентом, трудно доказать, что он не воевал в Чечне. Как доказать, что 20 лет назад вы не были верблюдом? Вот принесите справку, чтобы доказать, что вы не были верблюдом. Нет такой справки! Значит, вы преступник! В то же время, косвенно опровергнув эту историю в части Яценюка, а также остальных фигурантов, можно показать суду присяжных, что она ложна в целом. Потому что если Карпюк и Клых дали показания, что Яценюк воевал в Чечне, а мы сможем наглядно показать, где и когда он был на самом деле, это подрывает основу истории. Потому что если вранье вот это, значит вранье и все остальное. Это очень важно. Очень надеюсь, что Арсений Петрович этим проникнется. Потому что это все-таки украинцы, они нуждаются в помощи, их судьба неопределенна. И если для них можно что-то сделать, то нужно это делать.

– Какой срок им светит?

– Интересный вопрос. Поскольку дело относится к 94-95 годам, то обвинения Карпюку-Клыху предъвлены по 102 статье Уголовного Кодекса РСФСР. Он не действует с 97-го года, однако поскольку деяния должны были подпадать под тот старый закон, то применяется он. Тогдашняя норма – максимальное наказание за убийство до 15 лет или пожизненное лишение свободы. С тех пор Кодекс поменялся. И вопрос о том, каков должен быть сейчас максимальный возможный предел с учетом этого временного кодекса, для меня он неочевиден. Может быть как пожизненное лишение свободы, так и 15 лет.

ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: Прямое попадание в танк, Сирия (Видео)

– Но, как я поняла, в отличие от дела Савченко, их могут оправдать?

– Это драгоценное свойство суда присяжных. Вы не знаете заранее, что они решат. Они не совещаются с судьями и не зависят от них. Даже в России, учитывая что у нас все плохо и со следствием и судами, даже при этом они умудряются выносить оправдательный приговор. Кроме суда присяжных в России оправдания нет практически нигде. Присяжные совершенно спокойно оправдывают обвиняемых в убийстве, если видят, что доказательств нет и дело сфальсифицировано.

– Почему в Грозном вам разрешили использовать этот единственный шанс на оправдание и разрешили выбрать народный суд присяжных?

– Только потому, что не могут отказать. В случае с Надеждой Савченко, она попала под закон, который был принят у нас в 2013-м году. О том, что определенные люди (женщины, пожилые люди) по современному УК, им не может быть назначено пожизненное лишение свободы – они лишены права на суд присяжных. С Карпюком-Клыхом дело попало в Верховный суд Чечни, а там действует правило, что если человек заявляет о суде присяжных – ему нельзя отказать. Могли бы – конечно же отказали.

– У вас было пока одно свидание с подзащитным Карпюком. Как он?

– Я боялся, что увижу сломленного человека. Потому что за полтора года полной изоляции с любым человеком можно сделать все, что угодно. Карпюк – это непростой человек, он был одним из руководителей УНА-УНСО, он был осуждён в Украине, отбывал уже срок. Но этот человек определенной твердости. Абсолютно ясно понимающий, что происходит, с умными глазами, не задает лишних вопросов, на лету все схватывает. Он понимает, что система настроилась его пережевать, и он очень серьезно настроен не дать этой системе его проглотить. Он настроен на борьбу. Это очень хорошо, потому что без такого настроя защищать его было бы тяжело.

Клых – это здоровый парень, высокого роста, крепкий. Он имеет еще меньше отношения к этой истории. По версии обвинения, когда он воевал, то был студентом. Он, конечно не воевал, но состоял в УНА-УНСО какое-то время. Судя по всему, он просто оказался в списках, которые у ФСБ стояли где-то на контроле. Он совершенно без задней мысли поехал в Россию по личному делу. Остановился в гостинице и его взяли. В то время, как Карпюка в Россию выманили, ему сказали, что Путин вызывает руководство Правого Сектора на переговоры. Ярош не поехал, поехал Карпюк, как его зам, и его сразу взяли на границе.

– Пытки, применение электрического тока, не давали спать по трое-четверо суток, мол, только скажи, что ты был в Чечне и с тобой был Яценюк. Сейчас оба украинца от этих показаний отказались.

Присяжных нужно убедить, что эти показания, полученные под следствием, были выбиты. Мы не имеем права по закону говорить об этом прямо. Но Чечня – это особенный регион, там у каждого человека либо друг, либо знакомый, либо родственник, если не он сам, – попадали в похожую ситуацию. Когда человека в чем-то обвиняют, прессуют, выбивают показания, то есть прекрасно понимают, как это делается. Мы не сомневаемся, что суд присяжных хотя бы на фоне внутреннего восприятия – это понимает. Вопрос в том, хватит ли им мужества, решительности вынести это в свой вердикт. Надо верить в людей. Мы верим, что они могут воспользоваться таким своим правом.

– Это дело воспринимается как сказка, настолько тяжело поверить, что Россия уже дошла до того, чтодаже Яценюка называет “боевиком Арсеном”, обвиняя в убийствах российских солдат

– Это страшная сказка!

– Есть ли еще в деле подобные абсурдные моменты?

– Историю с Яценюком мы все равно не перебьем. Полное ощущение, что его туда вписали походя. А кого еще вписать? Порошенко, вроде неудобно, а давайте Яценюка.

– Будете вызывать Яценюка в суд как свидетеля?

– Нет. Это абсурдно. Я не считаю правильным просить премьера Украины приехать в Верховный суд Чечни. По видеосвязи также нельзя. Это невозможно по нашему законодательству. Нам гораздо интересней, как защите, чтобы он помог собрать документы по этому времени. Вот что написано в деле? Яценюк много фотографировался, будучи боевиком в Чечне, и раздавал интервью журналистам. Понятно что ни одного такого интервью в реальности нет. Но как доказать то, чего не было? Можно лишь доказать, что было. Понятно, что за 20 лет из таких вещей хранится немного, но что-то ведь есть.

– В связи с этим Яценюка могут задержать, если он вдруг решит ехать в Россию?

– После всего, что было за последний год, я не рискну утверждать, что это невозможно. Многие вещи, которые нам казались невозможными – мы видим воочию. Другое дело, что градус этого безумия – снижается. Ведь когда начинались эти дела, что с Савченко, что с Сенцовым, что с этой историей чеченской – это был период сразу после Крыма и когда начинало полыхать на Донбассе. То есть, у людей, которые это затевали было ощущение, что сейчас угодят начальству, у уголовного процесса есть свои правила, законы. Чтобы такое дело дошло до суда проходит год-полтора. Это не делается быстро.

У меня ощущение, что градус этого безумия спал. Но раз фактура есть – ее дорабатывают, не пропадать же добру, следователи старались, работали. Но пойти на такое обострение и пытаться всерьез, кроме как в телевизоре российском, отыграть вот этот сюжет, что премьер-министр Украины воевал в Чечне – мне не верится, если честно.

– Как думаете, могло ли быть указание Путина – вплести в дело Яценюка?

– А кто его знает. Я не политолог.

– Сколько займет процесс?

– Суд расписал график до Нового года, последнее заседание – 24 декабря. Учитывая, что в суде только 8 запасных судьей присяжных, а по российским судам, если они выбывают (могут заболеть и пропустить одно заседание, то сразу отчисляются) и хоть один из общего состава, то дело слушают заново, с нуля. Мы понимаем, что зима, люди болеют. То есть, если дело затянется больше, чем на два месяца, есть серьезный риск, что придётся заново собирать суд присяжных. Поэтому думаю, что суд постарается сделать все возможное, чтобы за эти два месяца донести дело до вердикта.

Беседовала Валентина Мудрык