«Крым – это, в моем понимании, было очень спонтанно. Почему я об этом говорю – потому что я, наверное, последний, кто видел Константинова и Аксенова в качестве украинских должностных лиц. В ночь, после которой начались необратимые процессы на полуострове, я по просьбе Турчинова вылетел в Крым, встретился с Константиновым и Аксеновым… Последнего я вообще не знал, а с Владимиром у меня хорошие отношения, я же был депутатом Верховного Совета Крыма. Я спросил: «Володь, скажи честно, вы ушли? Что-то поменялось?» Потому что я же из себя дурака строить не хочу. А он: «Нет. Мы, видя, что произошло в Киеве, реально испугались». – «Чего вы хотите?» – «Крымскую конституцию 92-го года без института президента – местного».
Я еще рассмеялся: «Конечно, вам же с Аксеновым одну должность на двоих никак не поделить… Это все?» – «Все». Я говорю: «Обещаю, до среды будет новая конституция». Турчинов был на связи все время. Я с Валентинычем переговорил, у меня была, помню, тогда температура 39, за время нашей беседы я выпил около 10 чашек чая. Вернулся в Киев… Кстати, очень тяжелый перелет был, закрывали небо, но долетел, слава богу. Когда я был в Крыму, еще Жириновского не выпускали. Я позвонил Турчинову, сказал: «Выпустите вы его, нам тут только Жириновского не хватает!» Владимир Вольфович до сегодняшнего дня не знает, кто поспособстовал его возвращению в Москву…
Ночью, вернувшись, я заехал к Турчинову, сказал: «Ребята готовы, мы договорились, что пятеро крымских депутатов в понедельник вылетают в Киев, до вторника мы согласуем текст конституции Крыма, в среду проголосуем в Верховной Раде, и на этом все закончится». Около четырех утра попадаю домой, ложусь спать, в 11 просыпаюсь, открываю новости – и у меня шок! Выписан ордер на арест Аксенова и Константинова, Аксенов переподчинил себе все силовые структуры, пошел необратимый процесс. Я, правда, позвонил Констатинову: «Володя, сейчас еду к Турчинову, если мы сможем это как-то урегулировать…» Он говорит: «Нестор, с момента нашего последнего разговора многое поменялось, но давай попробуем». Приехал я к Турчинову – он: «Ну мы же должны как-то публично… » – «Саша, да мы ночью о другом договорились, какая публичность?»
Потом оказалось, что генеральный прокурор Махницкий, не согласовав с Турчиновым, обратился в Печерский суд с требованием выписать ордер на арест», подытожил Шуфрич.
