Максим Витошинский: «Я продолжу петь во Львове на русском»

На днях группа националистов во Львове напала на уличных музыкантов за то, что они исполняли песню на русском языке.

«Страна» связалась с солистом пострадавшего коллектива, Максимом Витошинским.

В интервью «Стране» он рассказал подробности нападения.

— Расскажите подробно о том, что произошло. Как и почему на вас напали?
 
— За день до того, как на нас напали, мы пели на площади. Парень с девушкой заказали у нас песню Высоцкого про Одессу. На русском. Я песню спел. После этого ко мне подошла эта девушка и начала предъявлять претензии. Мол, ее возмущает, что я пою в центре Львова на русском языке. Я это озвучил в микрофон, так и сказал: «Ко мне подошли девушки и сказали, что их возмущает, что я пою на русском. Как по мне, нужно им просто пожелать хорошего вечера и пусть идут дальше».

Люди меня поддержали. И потом эти девушки начали рассказывать, что я якобы нарушаю закон в центре Львова. Затем они достали телефоны и начали снимать меня на камеру. Я им ответил на украинском: «Я маю право висловлюватися тією мовою, якою вважаю за потрібне». Я считаю, что у творчества нет языка. Они начали закидывать в мою сторону, что я москаль и нарушаю мораторий (в 2018 году Львов ввел мораторий на русскоязычный культурный продукт — Ред.). Они сказали, что я москаль. Я ответил, что я русскоязычный украинец. А мой дедушка, Роман Зенонович Витошинский, — народный артист Украины.

— А вы сами откуда родом?

— Из Львова.

— И вы русскоязычный?

— Да.

— Из-за этого у вас раньше случались языковые конфликты во Львове?

— Были одиночные случаи, когда подходили люди и упрекали меня, что я пою на русском и якобы нарушаю закон. Вызвали полицию. Потом ребята даже извинялись. Это было 3-4 месяца назад.

— Вернёмся к нападению. Оно произошло  в тот же день, когда вы пели русскоязычную песню?
 
— Нет, это было на следующий день. Мы даже не пели в тот день русские песни. Мы только разложили инструменты, как подлетело примерно семь человек. Все сразу: перцовка в глаза, мол, мы вас предупреждали. И начали все крушить. Это были члены организации «Сокил» (молодежная организация партии «Свобода» — Ред.).
 
— Как реагировали окружающие в момент нападения? Пытались вам помочь?

— Они не успели даже. Это минута времени. Никто не успел сориентироваться. Тем более, что нападавших было около 10 человек, а нас всего 4. А что им: раз, два, три — все об землю кинули и убежали. А потом, когда уже все увидели, что я лежу — подбежали люди и снимали на видео, что происходит.
 
— А с организацией «Сокил», которая на вас напала, раньше у вас были столкновения?

— У нас нет. Но год назад они уже нападали на уличных музыкантов и тоже за песню на русском. Причём ещё хитрее, чем сейчас. Они подослали двух девушек, которые заказали песню Басты «Сансара». Ребята начали петь буквально первую строчку и сразу же подлетела толпа из организации «Сокил» с перцовками и в масках, и начала ломить все. Год назад им ничего не было, то есть, никто этого не хотел раздувать. Я часто пою русские песни и обычно все всем нравится. У меня на странице много видео есть с выступлений, где видно, что стоит толпа, слушает нас с удовольствием. Поэтому мы думаем, что это была изначально провокация этих барышень.
 
— Какой материальный ущерб вам причинили в результате нападения? 

— Самый главный ущерб — гитара. Она восстановлению не подлежит. По ней попрыгали, потоптались. Также пострадали колонки, камера, микрофон, удлинитель. Я уверен, что мы не восстановим ни одну из двух колонок. 
 
— В какую сумму вы оцениваете ущерб?
 
— Одна колонка стоит 10 тысяч гривен, усилитель Roland — 17 тысяч грн, и гитара за 6 тысяч. Микрофон полторы тысячи, шнуры — но это мелочь.

— А вы сами пострадали?

— У меня ушиб двух рёбер. Я сначала подумал, что сломали — очень тяжело дышать было. До сих пор неважно себя чувствую. Кроме этого, мне разбили губу.

— А что с другими ребятами из группы?

— Они успели вовремя отбежать, а я держал гитару и закрывал ее от ударов. По одной гитаре они просто попрыгали, а вторую я держал ее в руках, поэтому ее удалось спасти.

— Есть ли хейт в соцсетях после этого случая, негативные комментарии? 

— Да, мне написали трое военных. Один даже угрожал. Другому я объяснил, что у меня проукраинская позиция. Я не несу пророссийских месседжей. Я вообще аполитичный человек. Люблю Украину, но не могу сказать, что на 100% поддерживаю нынешнюю политику Украины. Но и политику России не поддерживаю также. Я не воевал, надо мной не свистело. Но у меня достаточно друзей вернулось оттуда и достаточно друзей погибло на Донбассе, поэтому я прекрасно понимаю, какой ужас там происходит. Поэтому и сказал той девушке, с которой началась эта травля — если ты такая патриотка, иди воюй.
 
— Планируете ли вы и дальше исполнять русскоязычные песни?

— Да. Продолжу петь на русском. Потому что все претензии ко мне не имеют законного обоснования. Я специально после этого случая перечитал все законы и мораторий Львовского облсовета на русскоязычный продукт, изучил гражданский кодекс. И согласно ему, я могу писать стихи и петь песни на том языке, на каком хочу. А тот мораторий, который принят во Львове, нарушает права человека.
 
— Вы написали заявление в полицию по поводу нападения? 

— Да, я подал заявление на организацию «Сокил». Я описал ущерб, который мне причинили. Не хочу так этого оставлять. Я на улице играю уже шесть лет, и впервые с таким сталкиваюсь. Но эта организация систематически нападает на музыкантов, которые во Львове поют на русском, обзывает их москалями и избивает. Это не единичный случай, такое было уже три или четыре раза.

— А на девушку, которая спровоцировала конфликт, вы подали заявление?

— На неё нет никаких причин писать заявление. То, что она пропагандирует разжигание агрессии — возможно, за это и есть какая-то административная ответственность, но я этим не интересовался. Она же нас не била, били ее товарищи. Но мы узнали, что многие члены организации “Сокил” подписаны на эту девушку в социальных сетях, а она подписана на них. Вероятность, что это она натравила их на нас — 99%.

— Чем обычно эти активисты обосновывают эти нападения? 
 
— Самая странная из их претензий — что нас подослал Коломойский.
 
— Коломойский?

— Да. Говорили, что он пророссийский тип, что он заслал нас, чтобы мы наводили кипиш и продвигали русскую культуру. Так организация “Сокил” обосновала своё нападение на нас.

— Если бы у вас была бы возможность обратиться к организации “Сокил”, чтобы вы сказали?
 
— Кроме матов у меня слов нет. Я просто понимаю, что это не те идейники, которые по контракту едут защищать Украину. Я знаю много идейных русскоязычных людей, которые защищают Украину, и это точно не эти люди. У этих людей нет конкретной идеи. Они хотят украинизировать население. Я целую ночь читал много статей об этом моратории. В какой-то мере, возможно, по закону и я не прав во Львове. Хотя, я как гражданин Украины, повинуюсь Конституции Украины и для меня городской совет — просто ратуша красивая и здание. Я не вижу в этом каких-то аргументированных оснований, чтобы вводить такие моратории на русские песни. Что бы я хотел сказал организации “Сокил”?  Как аукнется, так и откликнется.

— Вы играете на улицах Львова уже шесть лет, и наверняка можете сравнить, при каком президенте начались нападения на почве языка?

—  Я играл ещё при Януковиче. В его времена вообще такого не было. Именно такие разборки с музыкантами начались приблизительно два года назад при Порошенко. Первое нападение было ещё при Порошенко. Эта организация «Сокил» именно в тот момент появилась.

— И нападают они регулярно на разных музыкантов, которые поют на русском?

— Да. Нападают они, не открывая лица. Они в масках, и сразу перцовкой в глаза. Ты даже не успеваешь приметы их разглядеть.

— Сколько всего во Львове музыкантов, пострадавших от действий организации «Сокил»? 
 
— Четверо.

— Будете ли вы подавать коллективный иск?
 
— Не на кого подавать иск. Когда мы узнаём, кто эти люди, тогда, возможно, будем это как-то серьёзнее решать. На данный момент я написал заявление. Есть как минимум 10 свидетелей и приблизительно 15-16 людей это все снимали со стороны.

— А вы по жизни занимаетесь только музыкой?
 
— Да, с детства занимаюсь музыкой.

— Сколько вам лет?

— 20 лет.

— Вы где-то учитесь?

— Нет, в этом году хотел поступать в КНУКИМ на факультет звукорежиссуры, но его закрыли. Получается, только на заочное отделение в Киев. Мне такой вариант не  подходит. Я хочу нормально выучиться, попасть на этот факультет, ходить на пары, как полагается. Не просто где-то подучил, где-то заплатил. Мне такое не нравится.

— Что планируете делать с высшим образованием?

— В этом году многие меня приглашали в Киев, предлагали предоставить мне жильё на определенное время. Также многие люди из Киева говорили, что я могу играть в их заведениях. С сентября я планирую переехать в Киев, но это ещё не точно. Всё-таки Львов — мой родной город. Это, конечно, классно — переехать в другой город и беды не знать, но все же хочу, чтобы во Львове не было так, как оно есть. Не хочу оставлять своих друзей, которые занимаются музыкой. Хочу завершить историю с «Сокилом», чтобы это имело логическое окончание. Чтобы все  были счастливы, довольны и все было мирно.