Нерассказанная история иловайской трагедии: 51-я бригада

Иловайская трагедия до сих пор является крайне тяжелой и дискуссионной темой украинского общества. Открытым остается вопрос: кто виноват в столь тяжелых и унизительных потерях? Причем Генштаб и украинское командование уже назначило виновных. По их мнению, основной причиной стало дезертирство бойцов 5-го батальона территориальной обороны и 51-й отдельной механизированной бригады. Оба подразделения после августа 2014 года были «наказаны»: батальон (единственный из тербатов) расформирован, а 51-я бригада переформирована с другим названием.

Однако, как видится, такая точка зрения несколько спорна. И прежде всего это касается, без сомнения, героической 51-й бригады, бойцы которой с честью выполнили свой долг.

На начало августа 2014 года бригада была «раздергана» практически по всему фронту: управление, 3-я батальонно-тактическая, «Колос» и артиллерийская группы находились под Донецком, в районе Хрящеватого и под Луганском воевала сводная группа подполковника Сулимова, 1-я батальонно-тактическая группа находилась под Саур-Могилой.

Бойцы 51-й бригады под Иловайском, август 2014 г.

После взятия Марьинки частям 51-й бригады поступил приказ совместно с 40-м батальоном теробороны «Кривбасс» осуществить окружение города.

Из состава 51-й бригады на подступах к Иловайску были сосредоточены:
— пехота из 3-го батальона (7-я, 8-я и 9-я роты);
— самоходчики майора Сергея Фураева (5 САУ);
— противотанковая батарея капитана Константина Коваля (5 орудий МТ-12 «Рапира»);
— минометная батарея капитана Анатолия Шилика (8 120-мм минометов);
— танковая рота (фактически взвод — три Т-64);
— вспомогательные и технические подразделения.

Однако с самого начала операция не заладилась: в месте накопления сил перед броском на город (в районе блокпоста 39-06) на мине подорвался один из танков. К счастью, экипаж не пострадал: его выбросило взрывной волной через открытые люки. Однако это была большая потеря для группы — танков осталось всего два.

Затем фактически дезертировала с фронта 2-я батальонно-тактическая группа, прибывшая с Ровенского полигона. Несмотря на то, что на станцию Дачная 22 августа их встречать приехал лично комбриг, однако до Иловайска колонна не добралась. Попав под обстрел при подъезде к Старобешево, в котором погиб 1 и был ранен еще 1 солдат, большая часть бойцов вернулась назад. В итоге к Многополью вместе с Пивоваренко прибыли только несколько БМП и грузовиков с несколькими десятками солдат, которые были распределены по опорным пунктам в районе Зеркального и Кутейниково.

Единственный танк 51-й бригады во время боев в Иловайске.

Кстати, фактически именно в районе этих населенных пунктов 51-я бригада впервые, что называется, «показала зубы». Утром 24 августа для перекрытия дороги Осыково—Кутейниково была выдвинута одиночна пушка, за которую стал лично капитан Коваля. Утром на трассе близ отметки 182,0 на них фактически сходу натолкнулась колонна российских БМД-2. В результате точного огня батареи две боевые машины сразу же загорелись. Десант и экипаж попытались укрыться в ближайшей лесополосе, но после обстрела осколочными снарядами россияне стали отходить в направлении Зеркального. Однако к вечеру группа из 10 российских десантников из 1-й парашютно-десантной роты 331-го полка во главе со старшим сержантом Алексеем Генераловым натолкнулась на разведдозор 51-й бригады. Вот как об этом впоследствии вспоминал сержант Владимир Козак (история этого бойца типична для всей бригады: на следующий день он попал в плен, пробыл там 17 дней; после обмена лечился в специализированном медицинском учреждении, а в 2015 году был обвинен в «самовольном оставлении части»): «В 17.00 я вывел бойцов в секрет в посадке у дороги близ села. И вскоре мы увидели, как по дороге со стороны Кутейниково на нас идут 10 солдат. Они шли, как „телятко на пасовищі“. Они передвигались не в боевом порядке и не были готовы к бою. Мы взяли их без какого-либо сопротивления. Они были потрясены происходящим. Мы говорили с ними по-русски. Они рассказали сразу, что являются российскими военнослужащими из 98-й воздушно-десантной дивизии. Их направили на маневры в Ростовскую область. Ночью с 23 на 24 августа они пересекли границу Украины. Утром их подразделение в посадке в трех километрах от Кутейниково попало под обстрел.

Была уничтожена боевая машина десанта, один из них был легко ранен. Двое их товарищей были убиты. Потеряв технику и связь, десантники пошли куда-то в поисках медицинской помощи. Они были шокированы тем, что попали в Украину и что здесь настоящая война. Они нас не ожидали встретить. И сдались без сопротивления».

Так попали в плен российские десантники: Архипов Сергей, Генералов Алексей, Горяшин Андрей, Кузьмин Артем (механик-водитель БМД-2 № 334, ранен в результате прямого попадания снаряда), Мельчаков Иван, Митрофанов Артем, Почтоев Егор, Романцев Иван, Савостеев Владимир, Селезнев Сергей, Смирнов Сергей. Пленных отправили в тыл вместе с ранеными на машинах артиллерийского дивизиона 51-й бригады.

Но это были не последние пленные, которых захватили благодаря действиям противотанкистов бригады.

26 августа опять-таки одиночное орудие было выдвинуто на прикрытие дороги Кутейниково—Иловайск. Практически сразу после того, как «Рапира» заняла боевую позицию, по радиостанции пришло сообщение, что в их сторону движется вражеская колонна из шести МТЛБ. Первым же выстрелом была уничтожена головная машина. Это была довольно-таки экзотическая МТЛБ-6М, которая состоит на вооружении только российской армии. Следом загорелись еще две МТЛБ.

Противник открыл беспорядочный огонь, и под прикрытием дыма и пожара остальные три машины скрылись, бросив своих убитых и одного тяжелораненого солдата из состава 31-й десантно-штурмовой бригады.

Противотанковые орудия «Рапира» очень успешно применяли в боях.

Однако столь яркие моменты были чуть ли не единственными для 51-й бригады в ходе иловайской операции. К 24 августа практически в окружение попали вспомогательные части и бригадный артиллерийский дивизион в Зеркальном. Вот что вспоминал один из очевидцев: «24 августа, в принципе, нормально день начался, ротный поехал в Старобешево, а часов с 11 (я уже и не помню) начался минометный обстрел. Стреляло 4 миномета, мы слышали выстрелы, так было где-то два часа. Затем загорелись склады, ракеты от «града» начали летать по всему лагерю, хорошо, что они были без взрывателей, сгорела почти вся колесная техника, много гусеничной было повреждено. В принципе, в лагере было мало боевой техники, танков вообще не было, несколько БМП (и то они были сломанные, потому что все рабочие сразу гнали на блокпосты). К вечеру огонь угас, мы немножко расслабились и легли спать (после ураганов под Новокатериновкой мы уже научились рыть блиндажи).

25 августа утром было спокойно. Ближе к обеду наш лагерь начали обстреливать 3 российских танка со стороны Свободного. Так как все сгорело, то особо и нечем было отстреливаться. Началась перестрелка, кто был смелый, тот перебежками спустился на кухню. Мы добрый час или два сидели там, а дальше перешли через дамбу на прудах в сторону Кутейниково, там еще час сидели, думали на Кутейниково подниматься, но кто-то ляпнул, что там русские, и мы передумали. Нас было человек 50-60 тогда, дальше мы полями ушли от лагеря.

…. До ночи сидели в подсолнухах между Зеркальным и Кутейниково. Ночью, сделав маленький крюк, пошли на юг, было легко ориентироваться, потому что тогда всю ночь горел элеватор в Кутейниково…

Ночью мы потерялись, у нас сложилась группа из 9 человек. В первую же ночь чуть не нарвались на российский секрет в посадке, получили пару очередей в нашу сторону и отошли на середину поля…

29 августа с утра мы зашли в Комсомольское, немного отдохнули. Уже знали, что за нами едет машина, которая нас забрала с жд вокзала, и мы поехали на Волноваху, оттуда в Дачный (лагерь бригады). Там нас встретили, ротный не мог нарадоваться, что мы вернулись (в группе со мной были ребята из моей роты), нас так накормили и уложили спать, на следующий день 30 августа (это была суббота) нас замполит бригады отпустил домой на 10 суток. Но уже тогда мы знали, что никто туда не вернется. Так и случилось, бригада за пару дней вернулась во Владимир-Волынский в место постоянной дислокации, точнее то, что от нее осталось, а остался только 2-й батальон…«

В ночь с 24 на 25 августа понесла тяжелые потери и минометная батарея капитана Шилика, которая располагалась на блокпосту 39-06 — почти под Иловайском.

Остатки одного из грузовиков бригады в районе села Чумаки.

После артиллерийского удара из САУ «Нона» загорелся тент на машине ГАЗ-66 с боеприпасами. Бойцы во главе с капитаном выбежали тушить ее — в результате взрыва машины и последующего обстрела все 17 бойцов, находившиеся на открытом месте, погибли. Многие были ранены.

Перед угрозой неизбежного окружения из котла, который должен был вот-вот замкнуться, с блокпоста 40-02 с боем в Докучаевск прорвалась 8-я рота 51-й бригады на двух БМП и 1 МТЛБ, которую возглавлял капитан Олег Редюк (позже все они были объявлены дезертирами).

По состоянию на вечер 28 августа в окружении оставались 7-я и 9-я роты, противотанковая и остатки минометной (38 человек) батареи, 1 танк и отдельные военнослужащие из других подразделений.

Утром 29 августа 51-я бригада вместе с комбригом Пивоваренко пошла на прорыв по так называемой северной дороге. Возле села Чумаки российские войска пропустили половину колонны и начали стрелять из автоматов, пулеметов, минометов, а затем — САУ «Нона».

Часть колонны под огнем смогла развернуться и вернулась на основную дорогу — в сторону хутора Горбатенко и села Новокатериновка. Тут колонна была расстреляна фактически в упор….

Вот что вспоминал один из бойцов Сергей Федотов: «Послышались взрывы, и некоторое время было непонятно, откуда именно нас обстреливают.

Впоследствии оказалось, что нас обстреливали со всех сторон. Мы сначала ехали на грузовике, затем он взорвался. Было много раненых и погибших. Те, кто выжил, пересели на БМП. Потом и она попала под обстрел. И в этот момент (вероятно, это был АГС) я увидел яркую вспышку… и все. Мне разорвало стопу и выбросило из танка. Я вижу, что нога есть, и я еще начал становиться на нее, еще немного отстреливался, даже пробежал метров 70, а затем кто-то — будто иглой в плечо. И все, уже не мог ничего делать, даже кулака сжать».

Это была снайперская пуля, она прошила бронежилет и попала в спину. Тяжелораненого бойца спасли другие солдаты, затянули его в погреб придорожного дома.

Вышедшие из окружения «волынцы» в городе Комсомольское 29 августа 2014 г.

«Жажда была страшная, я думал, что это конец, — продолжает рассказ Сергей. — Очень хотелось хоть капли воды. Тогда два парня, которые были с нами, взяли по две гранаты и пошли искать воду. Пришли, говорят, колодца не нашли, но принесли два яблока. И мне целое дали, а одно поделили между собой. И, наверное, именно то гнилое яблоко и спасло мне жизнь, ведь сразу стало легче».

У бойцов не было другого выхода, и на следующий день они сдались. Уже в плену россияне говорили, что получили приказ уничтожить всю украинскую колонну до последнего солдата:

«В плену россияне говорили нам, что у них был приказ не выпустить живым из окружения ни одного украинца. Некоторых добровольцев, которые попали в плен, русские расстреливали сразу на месте. У них такое понимание, что наш доброволец — это наемник, который пошел воевать за 5 или 7000 долларов».

Сергея, как тяжелораненого, отпустили почти сразу же. Его доставили в Днепропетровск, а затем в Киев. Жизнь бойцу медики спасли, а травмированную ногу собирались ампутировать. Однако в последний момент передумали.

Официальных цифр по участию бригады в операции фактически не существует. Автору удалось собрать только обрывочные сведения (так по погибшим использованы данные книги памяти), согласно которым получается, что практически половина личного состава пропала без вести. По всей видимости, сюда входят и военнослужащие, которые самовольно покинули боевые порядки и считались пропавшими без вести — иного объяснения на данный момент не вижу.