Российского государства больше нет. Есть временные сделки с текущим самоуправцем

Вред, нанесенный России как государству аннексией Крыма, огромен. Доктрина о признании границ 1991 г. и передислокации ядерного оружия — это некий учредительный договор, лежавший в основе существования пост-советской России. Государственность существует, поскольку договоры, заключенные государством, распространяются за пределы власти конкретного человека, протирающего в данный момент стул в кремлевском кабинете. Если не простираются, значит и нет государственности.

Собственно, разрушение пост-советской государственности и было невысказанной целью аннексии Крыма. Путину казалось, что он может принудить Запад заключить новый договор, который будет означать учреждение новой, путинской пост-советской государственности, но это не удалось. (И внезапное окончание сирийской операции, видимо, еще одно подтверждение этого.)

И из этого следует, что до ухода Путина, до некоторого нового кризиса России в ее нынешнем состоянии никакого договора не будет, потому что нет субъекта этого договора с российской стороны. Пока такое самовластие царит в России, что каждый пришедший, может пересматривать прежние обязательства, России нет и договоров нет, есть временные сделки с текущим самоуправцем.

Это относится не только к Западу. Но и к ближнему окружению России. Отношениям России с ее соседями нанесен, может быть, еще больший вред, чем отношениям с Западом. Аннексия продемонстрировала им, что главной стратегемой их долгосрочной внешней политики должен стать поиск гарантий безопасности от России. И они будут искать эти гарантии и найдут их.

Вред аннексии огромен. И вред этот простирается за границы путинского правления. Осознание и ощущения этого вреда еще не началось. Сегодняшние проблемы России практически не связаны с санкциями, вклад санкций невелик. Но он будет все большим в будущем. Отдаленное предчувствие этого проявляет себя в очевидной истеричности сегодняшнего российского общественного мнения.
«Крым всегда был и остается российским!» Согласен. В том же смысле, в каком Кенигсберг всегда был и остается немецким. Почему Германия не борется за возвращение Кенигсберга? Потому что такая борьба нанесла бы огромный вред настоящему и будущему Германии. Германия важнее, чем ее утраченная, пусть и дорогая часть.
Аннексия Крыма — это диверсия против собственного будущего.

Кирилл РОГОВ, российский политолог

Источник: uainfo