Стало известно, как бывшие боевики «Лнр» и «Днр» возвращаются в Украину

Почти 300 украинских граждан, которые были участниками незаконных вооруженных формирований боевиков самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР» с августа 2015-го до октября 2016 года уже вернулись домой, на подконтрольную Киеву территорию, по программе СБУ «тебя ждут дома». В СБУ отметили, что программа не предусмотрено Минскими соглашениями, и это только инициативой Киева. Так, Deutsche Welle удалось пообщаться с двумя бывшими боевиками: Зоей и Владимиром (имена и место жительства героев изменены из соображений безопасности). Они рассказали, как это было, попросив не раскрывать всех деталей спецоперации по их возвращению. Со слов Зои, в 2015 году она полгода служила пулеметчицей в так называемом «народном ополчении ДНР». На подконтрольную Киеву территорию вернулась вслед за мужем, который также был в рядах пророссийских боевиков.

«Кто-то из товарищей рассказал ему о программе возвращения, — рассказывает Зоя. — Мы сомневались, боялись. Думали, что вернемся, а потом еще год бесплатно работать на Украину — будем копать окопы, грузить патроны. Ну да, как это все в «Новороссии» рассказывали. Но мужчина не поверил и тихонько поехал. И вот уже два месяца, как мы дома».

До войны Зоя работала швеей, пекарем, мыла машины. На вопрос, почему она с мужем оказалась в рядах пророссийских боевиков, откровенно отвечает, что в самопровозглашенной «ЛНР» для гражданских не было работы. В разгар конфликта на Донбассе так называемая «военная администрация» ее города, что оказалось под контролем сепаратистов, хорошо платила боевикам и выдавали пищевые пайки.

«Муж говорит, пошли. Пятнаха халявная. Рублями, — продолжает Зоя. — Там у нас знакомый был. Рассказывал, что сидят на позиции, стоят с автоматами на блокпосте, картошку чистят в столовой — и все. Ну мы и пошли. Платили нам регулярно. Дважды выезжали на полигон по мишеням пострелять. Боевых нет». «Боевые» — это участие в боях с оружием в руках, объясняет полковник СБУ Игорь Кутепов.

Как отмечается, он является одним из кураторов программы по возврату. Летом 2015 года в СБУ обратились немало украинских граждан, которые хотели вернуть на подконтрольную Киеву территорию членов их семей.

«Возникла идея — возвращать. Не нужно никаких специальных амнистий. Сегодня в рамках Уголовного кодекса Украины для этого предусмотрено 258 и 260 статьи, — поясняет правоохранитель. — Речь идет или о публичные призывы к осуществлению теракта, или о создании или участии в незаконном вооруженном формировании».

Со слов Кутепова, когда человек попадает на подконтрольную Киеву сторону, против него возбуждают уголовное дело, факты участия в боях тщательно проверяют, опрашивают свидетелей.

«Мне дали специальный бланк, — рассказывает Зоя. — Я написала, когда и в каком подразделении была, что понимаю свои ошибки, крови не проливала, хочу воспользоваться программой СБУ и вернуться домой. Отдала бумаги следователю — и все».

За два месяца суд освободил Зою и ее мужа от уголовной ответственности. Теперь она хочет забрать с «той стороны» родных. Кутепов уверяет, что до сих пор на это шли люди, которым бояться нечего: проверка показала, что тяжких преступлений они не совершили. Те же, кто знает, что наказания не избежать — а таких, по словам Кутепова, около 30 процентов — не будут возвращаться. Бывшие участники незаконных вооруженных формирований рассказывают, что их возвращение домой только выглядит просто. На самом же деле это — многомесячная спецоперация СБУ с маскировкой, переодеваниями, длительными переговорами. Если противник узнает, что кто-то хочет дезертировать, человека могут убить. Второй собеседник журналистов, Владимир — признается, что вернуться ему было трудно.

«Сначала не верил, что меня оправдают. Пойти на блокпост к сепаратистам было проще, — вспоминает мужчина. — Тогда здесь еще не было ни боевых действий, ничего. Сидели себе, плевали семечки, пили пиво и не думали о войне».

Владимиру еще нет тридцати. Женат, имеет детей. Работает настройщиком оборудования на одном из госпредприятий. До войны был шахтером и зарабатывал до пяти тысяч гривен. Весной 2014 года агитаторы так называемой «Новороссии» просили местных мужчин дежурить возле памятников советским деятелям — и Владимир откликнулся.

«На площади говорили, что с Западной Украины приедут «правосеки» наши памятники валить. Потихоньку эта пропаганда действовала», — вспоминает мужчина.

Говорит, те, кто имел охотничьи ружья, начали дежурить вместе с ним.

«Потом появились блокпосты, а когда сформировались отряды самообороны, из России начала поступать боевое оружие», — рассказывает Владимир.

Когда начались бои, он отправил семью к родственникам в Россию, а сам подрядился ремонтировать автомобили пророссийских боевиков.

«Зачем ехать в шахту, когда можешь остаться на поверхности? Я согласился. Зарплата была та самая», — пояснил он.

Когда украинская армия подошла к городу, он уже с автоматом охранял мост через реку, чтобы его не взорвали военные. Говорит, что по украинским солдатам или гражданским не целился — его родной брат служил в украинской армии. А когда в его поселке начали взрываться снаряды, вообще сбежал в Россию. Вернуться домой почти через год его убедил брат. Он же сообщил в СБУ о желании Владимира показаться. СБУ провела спецоперацию и вывела мужа из подконтрольной боевикам территории. Его семья вернулась еще раньше. Суд Владимира оправдал. Сегодня такие, как он, — под минимальным надзором.

«Приезжают ко мне из органов, интересуются, все ли в порядке. Так, говорю, все в порядке», — рассказывает Владимир.

Зоя и Владимир говорят, что главной причиной их возвращения на подконтрольную Киеву территорию стало разочарование «русским миром» и желание жить дома. Зоя признается, что когда российские военные начали «переподчинять» боевиков своей армии, это стало последней каплей. С приходом «власти» так называемых «ДНР» и «ЛНР» люди пошли массово жаловаться на командиров боевиков, и их начали бросать за решетку.

«Мы смотрели на них, как на идолов, а они, оказывается, поубивали столько людей, «повіджимали» машины, квартиры, — рассказывает Зоя. — Один получил пожизненный срок. Незадолго до того он за 20 тысяч долларов купил себе ставок в Стаханове. Откуда у человека такие деньги?»