Введут ли в Украине военное положение: прогнозы экспертов

За годы АТО многие из нас не раз задавались вопросом: почему не назвать вещи своими именами? Почему не назвать войну войной, а не каким-то странным словом «АТО»? Почему вместо того, чтобы закончить войну в месячный срок, как когда-то обещало наше правительство, войну откровенно превращают в бизнес, делая на ней очень неплохие деньги?

И вот после трех лет войны наша власть заговорила о введении военного положения. На прошлой неделе секретарь СНБО Александр Турчинов заявил о том, что Украине пора завершать антитеррористическую операцию на Востоке Украины и переходить к новому формату защиты от российской гибридной агрессии.

«Несмотря на распространенное мнение, в соответствии с нашим законодательством введение военного положения предусматривает лишь наличие особого правового режима в стране или в отдельных регионах и не предоставляет автоматического права на использование вооруженных сил и прочих военных формирований», — пояснил он.

По его словам, украинское законодательство создавалось на основе представлений ХХ века о классической войне и не учитывает реалий гибридной агрессии, с которой столкнулась Украина. Поэтому настало время определить новый формат, который позволит эффективно защитить Украину от методов гибридной войны РФ.

«Настало время не просто признать оккупированными некоторые регионы Донецкой и Луганской областей, а четко, на законодательном уровне, определить основы государственной политики относительно их освобождения. Необходима эффективная технология защиты страны, а для этого законодательно необходимо предоставить Президенту право использовать ВСУ и прочие вооруженные формирования против гибридной агрессии со стороны РФ», — подчеркнул Турчинов.

Проходит буквально несколько дней, и вслед за Турчиновым о военном положении заговорил министр внутренних дел Арсен Аваков. Причем обратите внимание: по мнению Авакова пересмотр статуса АТО необходим для того, чтобы военным и спецслужбам «не ставились искусственные ограничения».

«Сейчас, когда речь идет о полномасштабной военной операции, и это не специальная операция Службы безопасности с привлечением других сил, то, очевидно, нужно пересмотреть статус, но не пересматривать суть», — отметил Аваков.

В это же время Кабинет Министров Украины инициировал принятие законопроекта об «узаконивании мобилизации». Данный законопроект уже зарегистрирован в Верховной Раде, и, по мнению экспертов, подобная инициатива говорит о том, что власть готовится к продолжительным военным действиям.

Законопроектом предлагают оговорить открытую (объявляют в СМИ) и скрытую (разнарядку рассылают органам местного самоуправления) мобилизацию.

Как рассказал источник в Минобороны, принятие закона можно расценивать как подготовительный шаг к возможному обострению на фронте. «Пока работали старые законы, которые применимы во время классической войны, а у нас гибридная, поэтому нужно кое-что поменять. А также все идет к тому, что будет создан единый штаб на востоке, которому будут подчиняться как военные, так и администрации на этих прифронтовых территориях», — уточнил собеседник.

Пойдет ли украинская власть на введение военного положения и где именно оно будет введено: на всей территории Украины или исключительно на Донбассе? Будет ли военное положение означать полную мобилизацию или это исключительно юридический момент? Есть ли гарантии, что разговоры о мобилизации и военном положении — это не попытка переключить наше внимание с одной проблемы на другую и, наконец, не будет ли введение военного положения после трех лет войны признанием несостоятельности нашей власти противостоять агрессору? Об этом «Фраза» спросила у людей, которые уже давно не верят в совпадения и прекрасно понимают, что ни один политик никогда ничего не говорит просто так.

Виталий Кулик, политолог, политконсультант, директор Центра исследований проблем гражданского общества:

Нужно понимать, что речь идет о так называемой оборонной войне, т. е. о расширении полномочий для более гибкого реагирования на действия противника в зоне боевых действий. Возможно, будет идти речь о некоем виде гибридного военного положения на территории боевых действий с ограничением свобод граждан, т. е. определенный режим функционирования объектов, определенный режим пересечения границы и т. д. Разумеется, что это приведет к невозможности проведения выборов на территориях, где происходят военные действия и на которые распространяется режим военного положения в рамках оборонной войны. Также речь будет идти об упрощении проведения мобилизации, об упрощении процедуры использования военных сил в вопросах противодействия агрессору и т. д.

Я здесь вижу не попытку ввести военное положение на всей территории Украины, здесь скорее рассматривается возможность в случае эскалации конфликта ввести военное положение на определенной территории. Это может быть даже не вся территория Донецкой и Луганской областей, это могут быть отдельные районы этих областей. Безусловно, там есть поле для политических спекуляций, так как в первую очередь военное положение не предполагает проведение выборов, кроме того, оно предполагает определенный режим функционирования, начиная от введения комендантского часа и заканчивая изъятием в пользу фронта определенных активов. Кроме того, это особый режим функционирования объектов бизнеса и т. д. Но, с другой стороны, у нас есть достаточное количество контролирующих органов, чтобы не допустить подобное искривление и перегибы.

Нужно также признать, что формулировка АТО действительно устарела. Закон об оккупированных территориях Донбасса нужно было принимать еще в 2014 году, а в 2015-м, когда была горячая фаза конфликта, необходимо было принимать закон о военном положении и оборонной войне. Сейчас это действие уже не ко времени и, безусловно, может расцениваться как политическая спекуляция. Власть должна была сделать все это раньше.

Кроме того, скорее всего, мы получим много критики от партнеров по нормандской четверке, и я думаю, что в контексте информационного режима от наших западных партнеров мы услышим много пожеланий. Здесь еще рано ставить точку и нужно посмотреть, что конкретно прописано в этом законопроекте.

Виталий Бала, глава Агентства моделирования ситуаций:

В политике все нужно делать вовремя. То, о чем сейчас говорят, т. е. принятие закона об оккупированных территориях, нужно было делать еще в сентябре 2014 года. Сегодня это заявление, на мой взгляд, несет уже более информационно-пропагандистский характер. Так как сказать — это одно, а создать механизм, позволяющий это реализовать, — это уже совсем другое.

Из заявления Турчинова совершенно непонятно, что конкретно он хочет делать, каким образом он собирается это делать и, наконец, почему он считает, что это усиливает выполнение «Минска».Как по мне, то, наоборот, если будут формальные действия в этом направлении, то это даст России возможность обвинять Украину в нарушении договоренностей. Я считаю, что этого делать не стоит.

Мне кажется, что все эти заявления так и останутся лишь заявлениями, но в любом случае они могут быть катализатором разработки и принятия закона, который должен отвечать требованиям реинтеграции неоккупированных территорий, а в первую очередь тех граждан, которые там проживают. Надеюсь, что эти заявления как раз и дадут толчок для того, чтобы был разработан действенный закон, который в конце концов будет принят по оккупированным территориям. Я также очень надеюсь, что это будет касаться и переселенцев, чтобы обеспечить их работой и всем необходимым.

Но если говорить о самом заявлении Турчинова, то я не вижу ни механизмов, ни средств для реализации того, о чем он говорит, не нарушая Минских договоренностей.

Денис Богуш, политтехнолог:

Так как дыма без огня не бывает, я думаю, что сейчас власть забросила пробный камень, чтобы проверить, как общество на это отреагирует. Минский формат уже давно себя исчерпал, кроме того, наши переговорщики на внешних рынках говорят о том, что у нас оккупированы территории. Т. е. нам нужно каким-то образом узаконить ситуацию, чтобы выровнять понимание того, что происходит на Востоке Украины, с нашими международными партнерами. Если наша страна не признает, что у нас оккупированы территории, то де-факто у нас получается антитеррористическая операция внутри нашей страны. Это и является основной проблемой.

Сейчас очень сложно прогнозировать, охватит ли военное положение всю Украину. Скорее всего, сейчас готовится вопрос о том, чтобы захваченные территории Донбасса прописать именно как оккупированные. Сейчас идет большая игра, и я думаю, что будут еще какие-то перемены и что власть озвучит их летом. Скорее всего, нам объявят, что будет переформатирование многих вещей в этой стране.

Порошенко необходимо, чтобы у него рос рейтинг, а «Народному фронту» необходимо каким-то образом себя легитимизировать. Де-факто и БПП, и «Народный фронт» являются частью одной коалиции, поэтому сейчас, я думаю, идет общая игра относительно того, что будут введены какие-то изменения, которые поддержит народ. Так как народ прекрасно понимает, что де-факто эти территории оккупированы, думаю, такое решение будет принято. Т. е. оно будет распространяться не на всю страну, а только на оккупированные территории.

Сейчас это лишь пробные шаги, я думаю, будет еще много шагов, связанных с тем, чтобы узаконить это состояние. Дело в том, что за признанием факта, что территории оккупированы, идет целый ряд кардинальных изменений. Это и вопрос энергоснабжения, это и вопрос выплаты социальных пособий, это и вопрос ответственности: кто за что платит, и вопрос восстановления. Но самое главное — это вопрос, кто виноват. При признании территорий оккупированными эти вопросы сразу ставят все на свои места.

Олег Соскин, политолог:

Нужно понимать, если ли у нашей власти, у того же Турчинова, у Порошенко сила, чтобы ввести военное положение. Просто так военное положение не вводится, тем более по всей стране. Тогда нужно объявить войну, нужно назвать агрессора. Т. е. нужно будет дать характеристику геополитической и геоэкономической ситуации, нужно объявить России, что она напала на нашу страну и ведет войну. Но тогда возникает вопрос: а что делала наша власть целых три года, пока нам говорили, что это антитеррористическая операция? Тогда власть фактически признает, что она не сумела ничего сделать. И власть должна будет взять на себя политическую ответственность за эту ситуацию.

У нас парламентско-президентская республика. Ответственность за то, что происходит в Украине, лежит на правящих партиях, которые создали коалицию в парламенте. Это «Народный фронт», БПП и «УДАР». Они вместе с президентом должны отчитаться, почему провалилась трехлетняя антитеррористическая операция. Они все провалили, им не доверяют люди, и все социсследования это показывают.

По идее, они должны просто уйти в отставку и должны быть проведены новые выборы. А потом в ходе выборов у общественности начнется дискуссия о том, что делать дальше: продолжать эту операцию или действительно объявлять войну России, как агрессору, оккупировавшему 7% наших территорий.

Если они попробуют сейчас принять какой-то закон, это будет просто незаконно. Они не имеют права этого делать, так как они неудачники, они те, кто все провалили. Если же они не уйдут, они будут пытаться протащить этот закон, несмотря на то, что он откровенно антиконституционный, ибо он уменьшает права народа и Конституции. Тогда они вполне могут захотеть ввести военное положение на всей территории страны.

И вот тогда вполне может возникнуть ситуация, когда группа областных советов восстанет и заявит, что она не подчиняется этому незаконному правительству и узурпатору-президенту. И вот тогда начнутся очень серьезные столкновения и коллизии, поскольку многие области попросту не примут военное положение, так как оно не совместимо с логикой и непонятно, для чего вводится. Надо назвать вещи своими именами, надо признать, что у нас идет война с Россией, надо ввести визовый режим и т. д. Т. е. есть целый ряд определенных мероприятий.

Если они попытаются ввести мобилизацию, то это очень страшный режим, при котором никто не сможет выехать из страны, у людей смогут конфисковать частную собственность, транспорт, имущество и т. д. Это очень серьезно, фактически это введение диктатуры. Кроме того, на достаточно неопределенное время будут урезаны права Верховной Рады и т. д. Последствия могут быть непредсказуемыми, и, как минимум, в стране может начаться восстание против этой власти. Восстанут западные области, центральные, и вот тогда конфликт вообще может переместиться в центр страны.

То, что сейчас говорит и делает Турчинов и все остальные, — это безумие, это люди, которые неадекватно воспринимают ситуацию.

Сейчас выйти из сложившейся ситуации можно только одним способом: нужно провести досрочные выборы и как можно скорее — президентские выборы. А разговоры о военном положении — это глупые и необдуманные заявления. И люди, которые это делают, — либо провокаторы, либо безумцы, либо же просто некомпетентны. Такое впечатление, что у Турчинова от страха сердце в пятки ушло, и он бьется в истерике, делая такие заявления. Последствия таких шагов могут быть непрогнозируемыми.

Алексей Голобуцкий, политтехнолог, политолог, заместитель директора Агентства моделирования ситуаций:

Сейчас рассматриваются разные варианты. Проблема не в том, что Минские соглашения зашли в тупик, а в том, что требуется новая повестка дня, новая инициатива. В возможность введения военного положения по всей стране я не верю, потому что это кардинально поменяет все, поменяет характер политических свобод, характер политической деятельности и т. д.

Что касается разговоров о том, что будет введено военное положение на территориях, прилегающих к оккупированным, то это я вполне могу представить. Но не забывайте, что за три года у нас подобных идей было очень много.

Турчинов и Аваков представляют один из небольших сегментов нашего парламента. Без БПП, без президентской фракции такое голосование в принципе невозможно.

За три года у нас наработалась определенная практика, а сама формулировка «антитеррористическая операция» не дает возможности реализовывать все, что необходимо. А вот военное положение даст возможность реализовать эту практику. Вопрос Крыма — это вечный вопрос, а вопрос Донбасса — это, скорее всего, вопрос ближайшего времени. И для решения этого вопроса нужны новые рычаги, это уже не полицейская и не антитеррористическая операция.

***

Введут ли в Украине военное положение, знает, пожалуй, только сама власть. Как, впрочем, только власть знает, ждет ли нас повальная мобилизация. Три года назад мы все этого боялись, но тогда это казалось логичным. Но вместо того, чтобы назвать вещи своими именами, мы придумали каких-то «террористов» и продолжали торговые и дипломатические отношения с агрессором. Я уже молчу о бизнесе и трогательных родственных узах наших власть имущих. За три года войны мы лишились иллюзий, и даже самые законченные романтики начали осознавать, что война — это бизнес, приносящий неплохие деньги. Проблема лишь в том, что деньги зарабатывают одни, а кровь проливают другие.