«Зрады» и «перемоги»-2017: политические итоги года

2017 вряд ли войдет в историю через конкретные исторические события, изменившие судьбу Украины. Скорее, он отличился тенденциями, которые через некоторое время могут привести (или не привести) к конкретным результатам.

«Если друг оказался …» или «эффект Саакашвили»Анализировать смутные тенденции — неблагодарное дело, хотя даже и в них можно найти много интересного.

Вне всякого сомнения, главным ньюсмейкером 2017 оказался Саакашвили, прошедший за этот период путь от умеренного критика власти в едва ли не к самой ненавистной политической фигуры лично для президента.

Когда Порошенко представлял нового гражданина Украины Саакашвили (вместе со всей «грузинской командой»), то он подчеркивал, что их связывают давние дружеские отношения. И первоначало Саакашвили вел себя как неплохой друг. В частности, именно экс-президент Грузии сыграл не последнюю роль в «падении» премьера Яценюка, что было обусловлено в том числе и постоянной критикой «грузинского одессита».

Но дальше обоим политикам оказалось тесно в одной «политической берлоге». Видимо, Порошенко считает, что Саакашавили будет в Украине недолго, и, наконец, вернется в Грузию. Однако результаты выборов на родине сделали невозможным возвращение «друга Миши» домой. А политическая активность, амбиции и стремление к власти – сделали невозможным «спокойную жизнь» как для самого Саакашвили, так и для президента Украины.

Весь 2017 — это постоянные неуклюжие действия власти, направленные на то, чтобы нейтрализовать политическое влияние Саакашвили, которые в итоге приводили к прямо противоположному результату. Это и лишения гражданства, которое теоретически должно оставить его за пределами Украины, но завершилось триумфальным возвращением. Это и попытки «перекрыть границу», которые привели лишь к дискредитации правоохранительных органов. Это и скандалы с «пленками Курченко», обвинениями в «государственной измене», задержаниями «Грузинского гастролера номер 1» и т.д.

Самое интересное, что все эти действия приводили лишь к усилению политического веса Саакашвили, начинал свою «оппозиционную деятельность» в качестве ведущего собственной программы на ТВ. И он же стал первым политиком, который сумел собрать действительно массовый митинг в постмайданной Украины (хотя и не сам лично, а фактом собственного задержания). Это явление мы можем назвать «эффектом Саакашвили» — политический вес украинского политика растет пропорционально усилий власти из попыток его дискредитации. Собственно, это обстоятельство обусловило постоянные споры в украинском социуме, не «накачивает» власть рейтинг Саакашвили специально?

Хотя даже если и предположить, что Саакашвили — это некий «проект Банковой», то тогда придется признать, что Банковая переиграла себя, ведь последние полгода она демонстрирует только собственную слабость и недееспособность, что вряд ли усиливает позиции президента и его окружения.

2. Парламентское большинство или «живой труп»

Жизнь украинского парламента 2017 было сравнительно тихая. Скандалов, сопоставимых по масштабам с прошлогодними, не было. Парламент стабильно принимал законопроекты, направленные на реализацию внешнеполитических обязательств Украины по реформированию. Например, таких, как пенсионная и медицинская реформа. Так же заранее без особых проблем было принято и бюджет. В правительстве не наблюдалось значительных пертурбаций.

В то же время, трудно не признать, что парламентское большинство продолжает существовать только на бумаге, хотя реально и не имеет 226 «штыков». Поэтому все более или менее значимые решения принимались посредством голосования ситуативного большинства, где, в частности, не последнюю роль играла фракция «Оппозиционного блока».

На практике подобное сотрудничество сказалась ростом активов одного из ключевых «бенефициаров» Оппоблока — Р. Ахметова, для которого очень неплохо росли в течение года тарифы на электроэнергию.

Соответственно, такая стабильность выглядит довольно неустойчивой, а само парламентское большинство — живым трупом, что движется и издает какие-то звуки, но это может кончиться в любой момент.

3. Война правоохранителей, или «мушкетеры короля против гвардейцев Госдепа».

Главной информационной темой осени 2017 стало противостояние «новых» антикоррупционных органов с «старыми» правоохранительными структурами. В комплекте: взаимное возбуждение дел, обыски, скандальные пресс-конференции. В конце концов, это едва не привело к разрыву Украины с «западными партнерами», когда в парламенте появился законопроект, которым планировали изменить порядок назначения руководства НАБУ.

Очевидно, причин этого было несколько. Во-первых, «западные партнеры», что, собственно, и финансировали антикоррупционные реформы, требовали от созданных на их деньги структур результатов, а результатов нельзя было добиться без того, чтобы не задеть чьи-то интересы. Кроме того, сама архитектора украинских правоохранительных органов, куда попытались «встроить» НАБУ и еще не сформированное ГБР, оказалась очень сложной и противоречивой.

Война «мушкетеров» и «гвардейцев» в этой ситуации была лишь вопросом времени. В конце концов, под угрозой внешнего вмешательства, противники были вынуждены «дать задний ход». На данный момент, они находятся в состоянии «вооруженного нейтралитета», выжидая, чем закончится эпопея с формированием ГБР.

На этом фоне на задний план отошли вопросы, связанные с непосредственным выполнением правоохранителями своих обязанностей. И это в равной степени касалось и НАБУ (где-то «тихо» закрыли прави против нардепа О.Довгого), так и ГПУ, где не наблюдалось никакого прогресса в расследовании резонансных дел (убийств на Майдане а также связанных дел с экс-президентом В. Януковичем). В частности, дело о государственной измене бывшего президента, которую сам Ю. Луценко назвал делом столетия, постепенно «загибается» в суде из-за невозможности со стороны ГПУ предоставить конкретные доказательства измены, а защита по делам «беркутовцев» и Януковича переходит в наступление, выдвигая встречные обвинения об участии представителей нынешнего правящего класса в преступлениях в бурный период 2013-2014 годов.

4. «Минский процесс» завершить (нельзя) восстановить

По важнейшей проблеме — завершение войны в Донбассе, то 2017 сказался сохранением статуса-кво, и отсутствием прогресса в решении ключевых вопросов. Некоторые изменения в этой тенденции показал лишь самый конец декабря.

Объективно, «штиль» в «Минском процессе» был связан с изменениями, которые переживали политические системы ключевых западных стран. В частности, США только выстраивали новую политическую архитектуру после избрания Д. Трампа президентом. Здесь наиболее значимым событием было принятие законопроекта по поддержке Украины, где на уровне американского законодательства закреплялось непризнания аннексии Крыма. Это очень важное решение, ведь оно лишало Россию надежды на скорые «продвижения» идеи «большой сделки» с США.

Второе важное событие — назначение спецпредставителя по вопросам урегулирования конфликта К. Волкера, который довольно активно включился в переговорный процесс с Россией. Это особенно было заметно на фоне фактического самоустранения «гарантов» Минских договоренностей — Франции и Германии, которые тоже переживали избирательный период.

Сначала К. Волкер своими действиями вселял немало оптимизма, продвигая идею введения в ОРДЛО миротворцев. В этом направлении даже появилась принципиальное согласие со стороны России. Однако, ближе к осени переговорный процесс забуксовал, поэтому сам Волкер начал оценивать его все более пессимистично, а украинский министр внутренних дел А. Аваков поспешил «похоронить» Минские договоренности.

Правда, в конце 2017 в ГРУ активно вступает еще один игрок — Спецпредставитель Украины в контактной группе в Минске по обмену пленных В. Медведчук, что ведет к встрече в ноябре с российским президентом В. Путиным, итогом которой является обещание российского руководителя «пообщаться с лидерами непризнанных республик». Результатом этого общения стало начало масштабного обмена пленными, который состоялся 27 декабря. Участие В. Медведчука на всех этапах является, безусловно, не случайно. По сути, это демонстрация его значимости в качестве «переговорщика номер 1», а также политический вес в глазах российского руководства.

В общем, обмен может означать попытку перезагрузки «Минского процесса». В частности, таким образом Россия демонстрирует договороспособность, а также готовность реализовывать пункты договоренностей. Но, очевидно, ожидает демонстрации такой же готовности, с другой стороны.

Интересно, что, судя по всему, этот месседж был услышан в Госдепе США, где выпустили соответствующее заявление, в котором, в частности, приветствуется обмен пленных, содержатся призывы продолжить обмены до полного завершения по формуле «всех на всех», а также высказываются надежды на то, что это все начнет реализацию «Минских договоренностей».

В общем, выглядит все таким образом, что нас уже в ближайшее время могут ожидать новые шаги и действия в направлении имплементации «Минских договоренностей» на всех уровнях.

Подытоживая все вышесказанное, хотелось бы отметить, что в 2017 год выглядит переходным от старых политических качеств к новым. В течение года не произошло событий, которые воспринимаются как знаковые, но начинаются тенденции, которые впоследствии вполне могут привести к таким вот «незапамятным свершениям».