Главврач больницы Киева: мы входим в историю коронавируса, волна может быть реактивной
Коронавирус в Украине набирает обороты, в стране возможно повторение итальянского сценария. Существенно увеличивается количество тяжелых больных, 80% имеют дыхательную недостаточность.
Реанимация в Киевской городской клинической больнице №4 работает в особом режиме, кислородных коек почти не осталось. Об этом в первой части блиц-интервью OBOZREVATEL рассказала директор (главный врач) медучреждения Татьяна Мостепан.
– Какова ситуация со свободными койками для коронавирусных больных в вашей больнице? Говорят, что сегодня в Украине это едва ли не самая большая проблема.
– В Киеве и в Украине в целом стационаров хватает. Но здесь больше речь идет о тех койках, которые перепрофилировали на инфекционные. Но, судя по заболеваемости, которую мы имеем сегодня, по той ситуации мы понимаем, что этих коек будет недостаточно.
Кроме того, сейчас больные поступают гораздо тяжелее, чем раньше. Их совершенно невозможно сравнить с теми больными, которые были еще в июле. С начала августа к нам поступило 80% больных уже с дыхательной недостаточностью.
– Они нуждаются в ИВЛ?
– Нет, я объясню. Есть просто кислородные койки – там есть подача кислорода у койки, и больные дышат кислородом через обычные маски. Если этого недостаточно, – а мы ориентируемся на показатель сатурации, на клиническую картину, – то таких больных переводят в реанимационные отделения, где им проводят неинвазивную вентиляцию легких.
– Что это значит?
– Неинвазивная вентиляция – это вентиляция с помощью аппаратов ИВЛ, но кислород подается под давлением. В зависимости от заражения и от клинической потребности пациента используются различные режимы. На самом деле, больных с осложнениями COVID-19, с пневмониями мы стараемся как можно дольше, фактически до выздоровления, держать именно на неинвазивной вентиляции.
Если же такой режим вентиляции легких не справляется, тогда больного интубируют и делают принудительную вентиляцию легких. Это последний вариант, и он применяется, когда легкие сильно поражены.
– Сколько коронавирусных коек осталось свободными в вашей больнице на данный момент?
– Свободные 129 коек, но мы не можем давать постоянную цифру, потому что ситуация все время меняется. Речь идет о том, что это обычные койки. Кислородные койки фактически все заняты. Реанимация перегружена. Мы уже давно не работаем в стандартном режиме наших коек.
На данный момент у нас 21 реанимационный больной.
– Они под ИВЛ?
– Да. Некоторые заинтубированы, а некоторые еще на инвазионной вентиляции.
– Вы сказали, что сейчас начали поступать более тяжелые больные.
– Мне вообще кажется, что именно сейчас мы входим в настоящую историю коронавируса, которую мы наблюдали у наших коллег за рубежом, в Италии. И именно это сейчас начнет происходить у нас в стране.
Именно поэтому сейчас чрезвычайно важно не столько количество коек, которые отведены под COVID-19, сколько вопрос, каких именно коек. Есть ли кислород у тех коек. Потому что фактически 80% пациентов нуждаются в кислороде.
У нас в достаточном количестве аппаратов ИВЛ, но речь идет еще и о специалистах. Штат рассчитан на определенное число коек, а когда мы увеличиваем их количество, мы понимаем, что это сверхтяжелые больные, нуждающиеся в постоянном, круглосуточном внимании. Поэтому очень важно, чтобы была абсолютная укомплектованность штата.
На сегодняшний день мы справляемся, у нас таких проблем нет. Но если ежедневно будут такие рекорды, которые мы видим сегодня, то не только мы, но и все больницы предстанут перед большой проблемой.
– Врач из Израиля Борис Брыль сказал, что там, в отличие от Украины, антибиотики не являются основой лечения коронавируса. Возможно, стоит внести коррективы в протоколы?
– Все же каждый случай заболевания индивидуален. Имеет значение возраст, наличие осложнений, сопутствующих заболеваний, масштабы поражения легких.
Коронавирусная болезнь – вирусное заболевание, а вирусные заболевания не лечатся антибиотиками. Но они используются для лечения осложнений, в определенных случаях, при определенных показаниях и исключительно по назначению врача.
– Вы сказали, что в Украине может повториться итальянский сценарий.
– Хотелось бы, чтобы не повторился, но это сейчас зависит и от людей. В первую очередь, насколько вовремя они обращаются к врачу.
Сейчас у нас тяжелые больные, так как начались эти непонятные разговоры о всемирном заговоре, о том, что коронавирус – выдумка, что медики специально пишут диагноз «коронавирусная болезнь», чтобы получить надбавку.
Наблюдается массовое игнорирование всех мер безопасности. Люди не надевают маски в общественных местах, не соблюдают дистанцию…
– Уже все забыли о перчатках…
– Да, все забыли обо всем, о чем мы говорили в марте-апреле и обо всем, что тогда люди так хорошо выполняли. Тогда это все плюс карантин предупредило массовую волну заболеваний, но сейчас мы видим по цифрам, что все нарастает, и эта волна может быть реактивной.
Еще одна большая проблема – что больные лечатся дома самостоятельно, где-то консультируются. Люди поступают к нам с какими-то нереальными назначениями.
– Лечатся через YouTube.
– Да. Они лечатся по интернету. С теми препаратами, которыми они лечатся дома, мы просто за голову беремся. Все осложняется бесконтрольным приемом различных препаратов. Поэтому есть не только вопрос с коронавирусом, но еще и с осложнениями, которые они себе получили лечением дома.
– Относительно смертности. Сколько пациентов с коронавирусом умерли в вашей больнице?
— Конечно, летальность есть, она около 5%. На сегодняшний день это довольно неплохой показатель. Мы пролечили более 3500, умерло 103 человека.
– Что это за люди? Преклонного возраста или не только?
– В основном это пожилые люди старше 60 лет, которые имели много сопутствующих патологий. Это именно та группа риска, о которой мы все время говорим – ожирение, гипертоническая болезнь, сахарный диабет. У более молодого поколения, как правило, среди сопутствующих болезней были онкологические, СПИД.
Но можем сказать, что люди, которые имеют хорошее здоровье, иммунитет, переносят коронавирус более или менее нормально, но группа риска – под прицелом. К ним COVID-19 безжалостен.
– В чем главная причина летальности – именно эти сопутствующие болезни?
– Как обычный грипп, так и коронавирус провоцирует осложнения, только более агрессивно. Каждый пациент из группы риска имеет свой «багаж», свои хронические заболевания. Например, если у человека третья-четвертая стадия ожирения, сахарный диабет, гипертоническая болезнь, фактически пациент не поддается нормальной вентиляции легких.
Мы не можем говорить, что убивает именно COVID-19. Он безжалостно катализирует осложнения, которые невозможно остановить и вылечить.
– По вашему мнению, чем коронавирус может «аукнуться» для человека в будущем? Может ли он привести к необратимым процессам в организме, оставить след на всю жизнь?
– К сожалению, сегодня никто не может этого сказать, потому как мы не имеем отдаленных результатов – что будет через год, что будет через полтора.
– Но вы упоминали о серьезном поражении легких.
– Да, если мы говорим о поражении легких, происходят фиброзные изменения. Но мы не знаем, за какое время легкие могут восстановиться. Если таких изменений будет много, возможно, можно говорить о том, что легкие не будут функционировать должным образом и человек будет задыхаться.
Я думаю, мы будем знать о последствиях уже в марте 2021, через год после начала пандемии.
– Есть распространенное мнение, что больше коронавирусом болеют пожилые люди или люди с хроническими заболеваниями. Ваша практика подтверждает этот тезис?
– Я бы сказала, что болеют абсолютно все. Единственный вопрос – у кого как протекает болезнь. У молодых людей действительно она протекает легче, у некоторых даже незаметно. А потом, когда уже делают анализ на ИФА, находят иммуноглобулин.
– Если бы люди раньше обращались за помощью, возможно, можно было спасти больше жизней?
– Я бы сказала по-другому. Если бы люди более ответственно относились к себе и к своим близким и не пренебрегали элементарными вещами, которые минимизируют риск заражения. У нас есть отделения, в которых не заболел ни один работник, потому что там жестко придерживаются всех противоэпидемических мероприятий. А это люди, которые постоянно работают с коронавирусными больными.
Маска, дистанция, обработка рук, не касаться руками лица – все это работает. Особенно это касается групп риска, которые должны сейчас придерживаться правил больше всего. Маску необходимо менять. Если носить ее в помещениях, в торговых центрах, затем использовать на следующий день, то она наоборот может стать средством инфицирования.
Когда человек идет в помещение, где есть скопление людей, и надевает маску, то, даже если он болен, он не повлечет за собой большое количество новых зараженных. А когда мы больные снимаем маску, когда другие люди не надевают маски, мы видим эту волну и эти антирекорды.
